Сочинения
Шрифт:
Соблаговолите, ваше сиятельство, простить мне эти мало любопытные подробности. Но как садовник я прошу вашего снисхождения. Здешние новости по необходимости чрезвычайно скудны; после того как прошла охотничья пора, всё здесь в бездействии, прерываемом лишь щедрыми и частыми возлияниями Бахусу, которые, в свою очередь, определяются изобилием или скудостью минувшей охоты. Кажется, я уже говорил вашему сиятельству, что охота на белку — а она является здесь основной — была весьма неудачной, что и вызвало поднятие цен на нее превыше всякого ожидания. С другой стороны, китайские товары также вздорожали. Говорят, что в Иркутске всё подорожало. Этому никак не следует удивляться, ибо наличные деньги, которые из-за прекращения торговли с Кяхтой почти не доходили до этой губернии, внезапно вновь в изобилии хлынули сюда, и всё это, конечно, подняло цены. Особенно на извоз. Мне сказывали, что до Томска было плачено с пуда 3 1/2 рубля,
Продолжая мои ведомости и пополняя их, я включаю сюда маленькое происшествие, случившееся со мной несколько дней тому назад. Само по себе ничего не значащее, оно среди тысячи других является доказательством лукавства здешнего народа. Впрочем, если при чтении вы почувствуете малейшее желание зевнуть, пропустите страницу и помилуйте пишущего.
В 50 верстах отсюда, вверх по Илиму, находится очень богатая, известная всем залежь железной руды, которой раньше имел обыкновение пользоваться илимский кузнец. Я раздобыл образчик руды и сгорал от желания увидеть залежь. На прошлой неделе я поехал туда на лодке вместе с сыном; случаю было угодно, чтобы мы прибыли на место глубокой ночью. На следующий день, сообразуясь с моими данными, я осмотрел местоположение залежи, вернее холмик, в котором она находится. Покончив с этим, я захотел подняться на вершину холма, и, чтобы не заблудиться в лесу, покрывающем всю эту местность, я взял в проводники старосту деревни, где мы ночевали, расположенной в полуверсте. Мы с сыном отправились в путь. Однако наш проводник, вместо того чтобы привести нас на желаемое место, заставил нас взбираться сквозь чащу и заросли мокрой травы на весьма крутую гору. Мы поднялись на нее с мужеством, достойным аргонавтов, и, достигнув вершины, оказались в лесной чаще, где не было ни единой тропинки. Тогда лукавый поселянин сделал вид, что ищет место разработки, и кончил тем, что сказал, будто не имеет никакого понятия об этой залежи. Пришлось вернуться, так и не повидав направления залежи, но утешая себя надеждой, что в другой раз мы найдем лучшего проводника.
Приключение само по себе весьма незначительное, но из него можно заключить: 1-е, что местный житель любит лукавить и обманывает сколько может даже в тех случаях, когда правильно понятая выгода заставила бы его предпочесть честное отношение. 2-е, что он отстраняет от себя и пытается уклониться от всякого новшества, от всякого соседства с людьми. Первое кажется ему тягостным бременем, второе досаждает; он счастлив в своем логове, общество людей ему несносно. Он проводит часть своей жизни одиноко, живет отшельником и появляется среди себе подобных для того лишь, чтобы одурманить себя винными парами. Неограниченный хозяин своего скота и своих детей, — а последние подчиняются его воле если не с уважением, то по крайней мере с покорностью, превышающей уважение, — он желал бы жить и умереть никому не ведомым. Таков здешний житель. Таков он, может быть, и во многих других местах Сибири.
Общепризнанным свойством, присущим здесь даже простому люду, является сутяжничество, и если в России человек из народа мстит, прибегая к физической силе, то сибиряк, желая отомстить, скажет: я его доеду. Если его спросят, каким способом, он ответит: бумажкою. Другим весьма примечательным свойством является желание прихвастнуть, приукрасить всякий свой поступок, будь то самая ничтожная безделица. Не заложено ли в самой природе вещей, что охотник всегда лгун. Свойство, как говорят, столь присущее курляндским дворянам.
Виды здесь мало приятны: картины природы не отличаются разнообразием, так как горизонт везде ограничен довольно высокими горами. Однако во время моей поездки к рудной залежи я наткнулся на довольно красивый вид, казавшийся несколько нарочитым, вроде тех, которые видишь в английских парках или садах. От места против деревушки, находившейся почти прямо передо мной, открывался вид на узкую долину за деревушкой, эта долина терялась вдалеке, а за ней виднелся дремучий лес. Напротив лежало возделанное поле, покрытое зеленеющими хлебами и заканчивающееся высоким лесистым холмом, стоящим особняком от горной цепи, идущей вправо. В сторону видно было более чем на пять верст. Там виднелась река, образующая изгиб и теряющаяся за омываемым ею островом и, хотя ее течение извилисто, от наблюдателя ее скрывали несколько рощиц, так что казалось, будто виден огромный, широко раскинувшийся луг, окаймленный цепью высоких гор, вследствие отдаленности казавшихся голубоватыми. Левая сторона заканчивалась лужайкой, небольшие размеры которой скрывали низкие кустарники. В середине пейзажа стоял хутор или деревенский дом, со всеми службами сына боярского. Это был лучший вид, которым мне пришлось любоваться впервые почти за два года, однако он ничто в сравнении с прекрасными местами в окрестностях Тобольска. Взор, следуя за извилистым течением Иртыша,
Наша общая молитва, наша ежедневная молитва: господи, подай ему долголетия, подай ему благоденствия!
13 июля 1793 г.,
Илимск.
11
Милостивый государь.
Более трех с половиной месяцев протомился я, не получая ниоткуда никаких известий; наконец здешний священник, приехав из Иркутска, привез нам несколько писем. Но от вашего сиятельства ничего. Неужели вы забыли меня? Нет, не могу поверить — сердце мое отвергает мысль, которую оно сочло бы для себя преступлением.
Мы вели здесь жизнь довольно спокойную и настолько приятную, насколько позволяет наше бедственное положение. Душа моя была спокойна, и разум мог еще заниматься поисками истины. Но с недавнего времени я чувствую себя совсем иным. Всякое занятие мне надоедает; я не могу оградить себя от невольной тоски. От вас никаких известий. Дай бог, чтобы причиной этого была не болезнь. Отец мой сообщает, что он ослеп; дети мои в Петербурге одни, предоставленные самим себе на пороге юности. Ужасная истина, которую знаменитый поэт выразил в стихе, представляется уму во всей своей силе:
Как редки в старости безоблачные дни.
Тем не менее я пытаюсь рассеяться: брожу по окрестным горам, исследую их строение и стараюсь приобрести некоторые познания в минералогии. Несмотря на это, скорбь, по выражению латинского поэта, у нас за плечами. Но перейдем к другому. Если бы я был воспитан в суевериях старинного богословия или если бы, случайно, я мог поверить, будто мир населен множеством невидимых существ, которые управляют ходом событий и которым нравится руководить поступками людей, я должен был бы поверить, что некое благосклонное, но в то же время лукавое божество пожелало выполнять мои желания, быть может нескромные, высказанные в разное время.
С малолетства во мне жила страсть к дальним путешествиям; мне давно хотелось повидать Сибирь. Желание мое исполнилось, хотя и весьма жестоким путем. Чтение описаний великих явлений природы всегда приводило меня в восторг. Читая рассказы путешественников о Неаполе и Сицилии, я взбирался вместе с ними на Везувий и Этну. Сердце мое сжималось при повествовании о бедствиях Калабрии, но втайне я желал ощутить под собой колеблющуюся почву, и я покинул Иркутск весьма опечаленный, что не повидал там китайцев и ни разу не почувствовал, как под моими ногами колеблется земля. Последнее мое желание осуществилось, потому что 10 мая в 4 часа утра у нас было землетрясение. Я спал, когда внезапно был разбужен колебанием кровати. Она колебалась, как будто кто-то ее шатал. Спросонья я на самом деле подумал, что это делал мой сын, спавший в нише у моего изголовья. Яокликнул, но никто мне не отвечал. Толчки прекратились, затем через несколько минут возобновились, но уже гораздо слабее. По-видимому, они шли с запада и в направлении здешних гор, исходя, должно быть, от горной цепи вдоль Ангары. Землетрясение ощущалось по всему верховью Илима, но не у его устья. Погода была тихая и пасмурная, барометр показывал 27 дюймов 3 линии, и я не отметил никаких отклонений. Термометр показывал 4 градуса выше точки замерзания. Если бы по соседству с нами начал действовать вулкан, если бы я увидел поток пылающей лавы, все мои дерзкие пожелания исполнились бы, и я мог бы сказать: господи, ты отпускаешь меня, исполнив желание лучшей поры моей жизни! Но желания, наиболее милые моему сердцу и более поздние, останутся: желание увидеть вас снова, хотя бы один раз в жизни, желание увидеть моих престарелых родителей, друзей, детей. И если бы прежде я легко распростился с ними, чтобы помчаться, с опасностью для жизни, в дальний край смотреть на пылающий вулкан, то теперь я бы предоставил всем возможным вулканам производить опустошения, не удостоив их даже взглядом, и предпочел провести час в обществе дорогих мне людей, не испытывая желания наблюдать самые блестящие потрясения обновляющейся природы.
Если бы я не боялся быть чересчур многословным, я послал бы вашему сиятельству описание религиозного обряда тунгусов, который они выполнили по моей просьбе, стоя под Илимском. Этот обряд, называемый шаманством, простонародие полагает призыванием дьявола и обычно считает плутовством для обольщения доверчивых зрителей; я видел в этом только один из многих способов проявления чувства пред всемогуществом существа непознаваемого, чье величие проявляется в самых малых вещах.
Вознося к этому великому существу наши ежедневные молитвы о том, чтобы оно хранило вас, мы говорим вам — ах, вспоминайте иногда тех несчастных, которые только вами и дышат.