Сочини что-нибудь
Шрифт:
– Прости, – смущенно прошептал Кевин. Шкодина ему слишком сильно понравилась, чтобы начинать ее ненавидеть.
– Ключ к плодовитому воображению в том, чтобы набить башку всяким бредом, – сказала Шкодина.
Кевину это польстило, и все же он опасливо спросил:
– Так ты, значит, лесба? Зачем открылась мне?
Шкодина взглянула на месиво, в которое превратили труп Замши.
– Наверное, потому, что ты рассказал мне о своих детках. – Она перевела взгляд на Капитана, стоявшего в стороне. На пленку, которой после занятий накрывали тело. Пленка
Ночью Кевин и его товарищи-извращенцы не спали. Снаружи было морозно, однако они открыли окно, чтобы лучше все видеть. Из темноты к зданию плыло нечто желтое. Шарик.
– Да вы издеваетесь, – шепнул Уэйл-младший.
Шарик тем временем ударился об окно и отлетел.
– Быстрее, – поторопила Шкодина, – пока его ветер не подхватил.
Ребята опомниться не успели, как она уже вскочила на подоконник. Ухватившись одной рукой за раму и встав на карниз, она свесилась над пустотой. Выпростала руку и… схватила воздух.
– Не достать! – пронзительно, в отчаянии, вскрикнула Шкодина.
Кевин не думал, он просто действовал. Ступив на подоконник, схватил Шкодину сзади за штаны, другой рукой взялся за самый тяжелый предмет поблизости – за Уэйла-младшего. Отпустив раму, Шкодина свободно свесилась в окно. Лететь бы ей вниз навстречу гибели, если бы не Кевин, которого держал Уэйл-младший, удерживаемый остальными.
В одном диком рывке Шкодина схватила наконец шарик, и товарищи-гомики втянули ее обратно в палату, да так резко, что все повалились в кучу. Зажатый между ними, шарик лопнул.
Свинья-пират взял в руки лоскут желтой латексной шкурки и чуть не заплакал.
– Что теперь? – сердито спросил Томас.
Кевин в отчаянии подхватил с пола желтую тряпочку.
– Может, они вложили послание? Или героин?
Брейнерд тоже хотел взять лоскут, но его опередил Джаспер. Нет, ничего рокхадсоны в шар не вложили, зато розовая ленточка была такая длинная, что ребята в ней запутались. Она тянулась наружу – сквозь пустоту, в сторону ворот.
Ребята чуть глаза не сломали, пытаясь рассмотреть, к чему ленточка привязана. Первой заговорила Шкодина:
– Только не порвите.
Медленно и аккуратно они потянули за ленту.
– Не давайте ей провисать, – сказал Брейнерд, – или касаться забора.
Правильно, забор-то под напряжением. Выяснять, проводит ли ленточка ток, никому не хотелось.
Перебирая руками, Кевин воображал, будто затягивает швы на коже Замши, скрепляет края рассеченной плоти. А лента все тянулась и тянулась, невозможно долго, бесконечно, свиваясь кучкой на полу. Наконец она сменилась тонким нейлоновым шнуром вроде бельевой веревки. Потянув за него, ребята обнаружили веревку потолще. Длинную и тяжелую, ее тащили все вместе – как лошади, тягающие телегу в рекламе пива по телеку. Шкодина отволокла конец веревки в глубь
– Надо ее привязать к чему-нибудь, да повыше.
Она попросила Кевина дать знак, когда рокхадсоны натянут трос со своей стороны.
Кевин выглянул в окно и пробормотал себе под нос:
– Нам по ней ползти?
Джаспер протестующе замотал головой. Это было бы слишком опасно: даже если руки выдержат и пальцы не разожмутся, сама веревка может провиснуть, и парни упадут во внутренний двор на растерзанье собакам.
Шкодина тем временем присмотрела широкую сточную трубу под потолком у дальней стены. Поставила одну кровать на другую, а поверх еще и стул. Взобралась на эту гору мебели и перекинула веревку через трубу. Трос протянулся в окно под небольшим углом. Шкодина завязала конец в несколько узлов и велела Кевину:
– Сигналь.
Мальчики так и остались в пижамах. Возбужденные, они совсем не замечали холода.
Шкодина достала из шкафчика ремень и перекинула его через веревку, застегнула. Получилась упряжь. Шкодина просунулась в нее по грудь, оставив снаружи одну руку, и повисла – веревка не дала слабины, не утратила натяжения.
Никто и слова сказать не успел, как Шкодина повисла в воздухе. Подергала немного ногами, словно висельник в петле, и скользнула к подоконнику. Ребята расступились. У самого окна Шкодина ловко соскочила, тогда как ремень продолжил путь наружу, к свободе.
Поднявшись на ноги, Шкодина демонстративно отряхнулась и пошла в сторону двери.
– Вернусь через час, если не раньше. – Она отстучала на панели четырехзначный код, и дверь открылась. – Комбинация была написана на желчном пузыре.
Ага! Тело Замши служило вместилищем коллективной памяти всех мальчиков, прошедших через нее. В ее внутренностях хранились коды от всех дверей в лечебнице.
– Так ты не выйдешь, – предупредил Кевин. – Не пройдешь в переднюю дверь.
Однако Шкодина уже ушла.
Через час она не вернулась. Не вернулась и через два. За окном уже светало.
– Надо отвязать веревку, – проворчал Уэйл-младший. – Вы, парни, обломаете мне парад.
Никто даже не приготовил ремня. Рокхадсоны какое-то время подавали сигнал из темноты, а потом и они как будто пропали. Еще час – и взойдет солнце. Брейнерд призвал остальных отвязать веревку и выбросить ее в окно. За то, чтобы оставить спасательный трос, выступили только Кевин с Томасом. Остальные были против.
На лестнице послышался какой-то шум. Еще через мгновение панель замка издала четыре тоновых сигнала, и дверь со скрипом отворилась. В палату заглянула Шкодина. На плече она принесла что-то тяжелое. Сгибаясь под грузом и тяжело дыша, она проследовала в комнату. Ноша ее была завернута в грязную полиэтиленовую пленку. Никто не спрашивал, что это. Ясно было по запаху.
Из свертка что-то выскользнуло и звякнуло о пол, поблескивая в тусклом свете. Все старательно не смотрели на этот предмет, пока Шкодина не кивнула в его сторону и не сказала: