Сочини мою жизнь
Шрифт:
Таня чувствовала себя обманутой. Над ее рабочим столом в захламленной редакции висел старый календарь с разномастными куполами собора Василия Блаженного. Таня смотрела на него с укором. Дескать, ну и зачем звал? Она вглядывалась в его цветастость и вместо прежнего радостного предчувствия грядущих перемен ее охватывало беспокойство оттого, что жизнь проходит напрасно и безвозвратно. Яркие купола казались раскрашенными масками, за которыми прячется кто-то недобрый, насмехающийся над ней.
Время будто застыло, один день редакционной жизни был словно под копирку срисован с другого. Ничего не происходит и,
В один из таких бесцветных дней, когда она была в двух шагах от капитуляции, от готовности признать свое полное поражение и отказаться от пустых мечтаний, судьба дала ей шанс. Этот шанс был обставлен довольно буднично: главный редактор вызвал Таню к себе. Она уныло поплелась получать новое задание. Никаких волнующих предчувствий у нее не было.
– Танечка, вы садитесь, располагайтесь, разговор у нас будет не быстрый. – Петр Симонович пододвинул ей стул.
Таня постеснялась стряхнуть со стула крошки и села прямо на них, жалея новые джинсы и проклиная себя за деликатность.
– У меня такое чувство, что вы утомились от однообразия своей работы. Или я не прав?
– Правы, – сказала Таня и подумала, что это тот редкий случай, когда он прав на все сто процентов.
– Тогда, может, обсудим мое предложение? Оно весьма деликатного свойства, – замялся редактор.
«Не иначе как про кастрацию котов писать заставит», – свирепо подумала Таня.
– Дело в том, – продолжал шеф, – что мой приятель намерен баллотироваться в Государственную думу. Он довольно состоятельный человек и готов хорошо заплатить за помощь.
«Ага, станет довольно состоятельный человек с тобой приятельствовать. Ты, поди, неделю руку не моешь, если он ее пожимает», – думала Таня, сохраняя на лице доброжелательное выражение.
– И какая помощь ему нужна? – с живым интересом спросила она.
– Я думаю, он сам это расскажет при личной встрече. Так вы согласны?
– Простите, я что-то не поняла, на что я сейчас подписываюсь? В чем именно должна состоять моя помощь?
– Я же ясно сказал, все при личной встрече. Если вы согласны, я дам вам номер его телефона, и вы обо всем договоритесь. Что же тут непонятного? – начал раздражаться Петр Симонович.
«Ясно, – подумала Таня, – он сам ничего не знает. Его используют втемную. Просят дать толковую журналистку, а для чего – не говорят. Вот тебе и приятель», – сообразила Таня. Она была смышленой девушкой.
– Я согласна, – сказала она, а про себя подумала: «Чем я рискую? Кастрация котов от меня никуда не денется. Этот хит всегда останется за мной».
Редактор вытащил из кармана заранее написанный набор цифр, и
Таня взяла телефонный номер и решила позвонить вечером, после работы. Ей казалось правильным не проявлять нетерпение, немного выждать. Есть в этом что-то солидное, как будто она загружена важной работой. К тому же будет время все обдумать.
Поразмыслив, Таня пришла к выводу, что она ничем не рискует. А выиграть может. Ну в самом деле, если бы это был какой-нибудь маньяк или любитель плотских утех, то зачем бы он стал обращаться к главному редактору? Лучше уж в модельное агентство. Или в «Аэрофлот», там стюардессы любым моделям фору дадут. А журналистки обычно очкастые, побитые молью, к тому же многие из них идейные, а это женщине красоты не добавляет. Нет, это предложение точно не про клубничку. Деньги опять же. Хватит копейки считать, надоело на колготках и трусах экономить. Нет, решено, она ему позвонит.
Под цифрами было написано рукой редактора «Игорь Лукич». «Ну и отчество, не перевелось еще такое, – подумала Таня. – Да, не было у родителей этого Игорька чувства стиля. Как можно было с таким отчеством ребенка Игорем назвать? Если уж выпало родиться Лукичом, то жить надо скромно, каким-нибудь Иваном или Прохором. Они бы еще Альбертом назвали или Эдуардом». Эти размышления придали ей уверенности. При таких родителях и сынок, наверное, звезд с неба не хватает. Может, попросит ему речь предвыборную написать? Или интервью для их газеты сделать? Сам-то наверняка дальше «мама мыла раму» не пошел. С этим чувством интеллектуального превосходства Таня легко набрала номер телефона:
– Игорь Лукич? Добрый день!
– Да, я вас слушаю. – Голос был жесткий и волевой.
– Это я вас слушаю. Мне ваш номер Петр Симонович передал.
– Какой Петр Симонович?
Такого оборота Таня не ожидала.
– Петр Симонович – главный редактор нашей газеты…
– Ах, Петька! – довольно бесцеремонно оборвал ее Игорь Лукич. – Быстро он подсуетился, быстро. Ну, так что, девушка?
– Что? – не поняла Таня. С каждой секундой ее чувство превосходства таяло, как мороженое на солнце.
– Работать будете на меня?
– Смотря что вы вкладываете в это слово.
– А вам не все равно? – Игорь Лукич засмеялся. – Не бойтесь, на вашу честь я не посягну. Работать – это работать. В вашем случае – это складывать буквы в слова, а слова в предложения. Петька говорил, что вы это здорово делаете. Или врал по привычке? – снова засмеялся он.
Тане стало неприятно. И оттого, что он называл ее шефа Петькой, и оттого, что они обсуждали за ее спиной ее достоинства, пусть и профессиональные. А может, и не только профессиональные?
– Я не знаю за Петром Симоновичем привычки врать. Это первое. А второе – я соглашусь на ваше предложение только после того, когда вы четко и ясно поставите задачу, – холодно ответила Таня.
– Молодец! Зубастая! Такая мне и нужна. Короче, я все понял, я тебя беру. Приходи ко мне в офис завтра после восьми…
– Вечера?
– А вот перебивать меня не надо. – Игорь Лукич выдержал паузу. – После восьми вечера. Адрес у Петьки узнай, мне некогда диктовать. Пока, – и он повесил трубку.