Социальная философия (Учебник)
Шрифт:
В связи с этими преобразованиями земля при капитализме хотя и не теряет своего производственного значения, но и не играет уже ведущей роли в экономической жизни общества.
Материальное производство, производительные силы капитализма характеризуются исключительным динамизмом. XVI-XVIII столетия прошли под знаком организации производства на началах мануфактуры. В XVIII в. начался промышленный переворот, который привел к крупному машинному производству. Вполне понятно, что все эти революционные преобразования в производительных силах резко ускоряли развитие производства. Так, за 30 лет, с 1820 по 1850 г., мировое промышленное производство увеличилось примерно в 5 раз [1].
1 1
Менялась и социально-качественная природа материального производства. Оно представляло собой уже не конгломерат отдельных локальных производственных ячеек, лишь опосредованно связанных друг с другом. Чем дальше развивалось капиталистическое производство, тем больше оно превращалось в целостный материально-производственный механизм, охватывающий всю территорию той или иной страны. Более того, начиная с великих географических открытий, открывается путь к интернационализации производительных сил, который приобретает вполне четкие очертания в период империализма. Закладываются основы транснациональных материально-производственных комплексов.
Не менее глубокие изменения принес капитализм и в область производственных отношений. Прежде всего это проявилось в развитии частной собственности, отношений собственности вообще. Частная собственность сбросила с себя все феодально-сословные ограничения, остатки сращенности с личными зависимостями и предстала в своем "чистом" виде экономического отношения. На базе полного развития частной собственности сформировался механизм свободной конкуренции, достигли огромного размаха товарно-денежные отношения, а эпицентром всей экономической жизни стала стоимость, производство прибавочной стоимости. Именно этому ориентиру как высшему показателю было подчинено действие всей многосложной производственно-экономической машины.
На этом новом производственно-экономическом фундаменте - масштабном, динамичном, подчиненном новым экономическим ценностям, и складывалась, разворачивалась, функционировала социальная жизнь капиталистического общества.
Эта жизнь характеризовалась появлением новых социальных общностей, кардинальным преобразованием традиционных общностей, появлением новых отношений между ними. Важнейшим социальным преобразованием в капиталистической формации являлось появление новых классов - буржуазии и пролетариата.
В период капитализма окончательно сформировалась такая важнейшая макросоциальная общность, как нация. Развитие общественного разделения труда привело к образованию новой социальной группы - интеллигенции. Одним словом, с капитализмом связан новый важный этап в развитии социальной сферы общества.
Капиталистическая формация ознаменовалась и резким расширением масштабов политической надстройки, политической жизни общества в целом. В это время появляются политические институты, выражающие интересы трудящихся классов, политические партии, профессиональные союзы и другие организации.
Для капитализма характерно и скачкообразное развитие духовной жизни общества. Резко возрастает роль идеологических институтов, науки, системы образования. В то же время религия во всей духовной жизни уже не занимает такого места, как прежде.
5. Логика истории и исторический процесс
Взаимосвязь сущности всемирно-исторического процесса и его исторической конкретности. Логика всемирной истории выражена в смене общественно-экономических формаций, в общей направленности всемирно-исторического процесса. Она отражает единство, целостность исторического процесса, фиксирует определенную тождественность порядков, судеб различных стран и народов. Вместе с тем реальная история человечества не сводится
Вряд ли здесь имеет смысл вдаваться в детальные объяснения причин этого многообразия. В данном случае имеет значение буквально все: и природная среда страны, и особенности ее общественного производства, и особенности образа жизни ее народа, и черты духовной культуры, и облик лидеров, и бесконечное множество других факторов. Важен сам факт (и его нужно четко зафиксировать) - история представляет собой в своей конкретности всегда и везде совокупность бесконечно разнообразных и неповторимых исторических биографий отдельных стран, народов, культур.
Отношение между этими двумя слоями исторического процесса многозначно. Между ними имеется определенное противоречие. Так, логика всемирной истории с ее явной устремленностью к единству, целостности, тождественности как бы "отталкивает" от себя плюрализм мира исторических явлений, как такое качество, которое разрушает эту общую логику. Это - с одной стороны. С другой - своеобразная энтропия исторической конкретности как бы сопротивляется всеобщей логике истории с ее тенденцией "втиснуть" реальную историю в какие-то общие рамки и тем самым посягнуть на ее право на своеобразие и неповторимость. Мы не думаем, что это противоречие двух слоев исторического процесса является просто продуктом теоретической рефлексии. На наш взгляд, оно имеет свои объективные основания, природа которых заключена в общем противоречии сущности и явления, всеобщего и единичного. Думается, в истории отдельных стран и народов не раз возникали коллизии, когда это противоречие всеобщей логики истории и конкретной судьбы страны приобретало вполне реальный смысл.
Но противоречие всеобщей логики истории и особенности конкретных историй стран и народов ни в коей мере не означает разрыва их единства. Напротив, само это противоречие является не чем иным, как своеобразным выражением глубинного единства всемирно-исторического процесса.
Так, логика всемирной истории сопрягается с бесконечным разнообразием судеб отдельных стран и народов. И чем богаче это многообразие, тем больше возможностей для складывания действительно единой логики истории. С этой точки зрения становится понятным, что исторически специфические особенности тех или иных стран или народов не представляют собой некие случайные, безразличные моменты с позиции общей логики исторического процесса, тем более не представляют они и своеобразные помехи для нее. Напротив, поскольку, взятые в своей совокупности, они выступают как единственный реальный источник, из которого вырастает общая логика истории, постольку они существенны и необходимы.
Если общая логика истории имеет своим истоком многообразие конкретной истории, то точно так же и это многообразие базируется на общей логике истории. Другими словами, общая логика истории в своей сущности содержит не просто тенденцию к тиражированию однообразных структур, а именно основу многообразия, разнообразия, Общая логика истории - это не множество одинакового, а единство многообразного. И эта логика тем более всеобща, тем более универсальна, чем больше многообразия она в себе содержит.