Социальная философия
Шрифт:
1 См. Евразийский искус.// Философские науки. 1991. № 12. С. 105.
Особое место в культурно-историческом развитии России евразийцы отводят роли "азиатского элемента" - "степной стихии, дающей мироощущение "континента-океана". Азиатское воздействие глубоко вошло в ткань русской политической культуры, впитавшей в себя централистско-деспотическую организацию государства, подчинение общества государству, стремление к экспансии. Широко повлияли на Россию и бытовой уклад степного Востока (разумеется, не только монгольского, но и скифо-сарматского), психологическая установка на коллективность.
Читатель, несомненно, обнаружит в концепции евразийства солидное рациональное зерно, которое необходимо учитывать, размышляя над происходящим сегодня
324
3. КУЛЬТУРА В ЕЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Может ли в этом противоречивом и бушующем мире быть непротиворечивой и однозначно обнадеживающей культура? Разумеется, нет. Тревогам и надеждам, связанным с состоянием современной культуры и посвящен этот параграф.
325
ВАНДАЛИЗАЦИЯ КУЛЬТУРЫ КАК ГЛОБАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ
Вынесенная в подзаголовок проблема действительно глобальна, ибо опасность вандализации культуры нависла сегодня и над регионом развитых стран (причем генетически во многом проистекает именно отсюда), и над
регионом "третьего мира", и - в силу ряда внутренних и внешних причин вызывает растущую тревогу у нас. Проблема эта является одной из важнейших среди глобальных, поскольку вандализация культуры ведет к разрушению (по крайней мере, к деградации) личности.
Анализируемая опасность является глобальной не только в смысле своей распространяемости: она - звено в той зловещей цепочке, преднамеренное или случайное детонирование которой положит конец земной цивилизации. И в то же время вандализация культуры сама выступает в качестве одного из потенциальных детонаторов, серьезного препятствия на пути выработки основными социальными силами современности нового политического мышления. Вандализация культуры и новое политическое мышление - процессы-антиподы, они диаметрально противоположны по своей направленности, если учесть, что новое политическое мышление призвано придать большую цивилизованность и международным отношениям, и формам классовой борьбы внутри каждой из стран, и характеру межнациональных отношений.
В качестве одной из общих причин процесса нарастания тенденции к вандализации культуры следует указать на технизацию (в ущерб гуманитаризации) общественной жизни человечества и нарушение того оптимума в системе "цивилизация - культура", который относительно выдерживался на предшествующих цивилизационных стадиях ("волнах").
Вандализация культуры, дегуманизация личности происходит не только за счет объективно складывающихся социальных условий. В этом же направлении действует пропагандистская машина любого эксплуататорского общества, любого тоталитарного режима.
В свою очередь указанное выше нарушение оптимума "цивилизация культура" в основательной степени связано с выходом в конце XIX и особенно в XX веке на авансцену истории радикально настроенных, но недостаточно культурных масс. Разумеется, речь идет не об отрицании прогрессивного (в целом) характера деятельности масс. Во-первых, вторжение широких масс в сферу активного исторического творчества не есть причина разыгравшихся в
325
XX веке трагедий: сам этот выход был следствием неприемлемого для масс антигуманного хода общественного развития. Следовательно, между этими трагедиями (две мировые войны, кровопролитные революции) и невиданной доселе активностью масс связь не причинно-следственная, а функциональная. Во-вторых, выход масс в сферу активного исторического творчества представляет собой явление в целом прогрессивное, хотя и сопровождающееся значительными и долгосрочными социокультурными издержками.
Внешние по отношению к нашей стране вандализационные факторы воздействовали на советскую культуру и образ жизни в той степени и в тех формах, в каких это допускало внутреннее состояние нашего общества. Внешнее воздействие накладывалось на культурный уровень страны, которая до начала революционных преобразований была крайне отсталой в этом отношении. Вандализации культуры способствовали деформационные процессы, которые, возникнув в политической надстройке, перекинулись в первичные
Если вспомнить, что производство общественной жизни есть производство и воспроизводство материальных и духовных благ, производство и воспроизводство общественных отношений, производство и воспроизводство самого человека, то обнаруживается, что вандализация культуры оказывает пагубное воздействие на каждый из этих аспектов. Ее нельзя свести только к уничтожению материальных и духовных ценностей в узком, прямом смысле слова. Происходит вандализация культуры отношений: межличностных (например, "внеуставные отношения" в армии), сексуальных (растущая половая распущенность), межнациональных и т.д. Происходит и вандализация самого человека: в одних случаях неусвоение, в других - подтачивание нравственных ценностей.
И все же не хотелось бы главу о культуре кончать на столь пессимистической ноте. Но что же может вселять оптимизм в этой отнюдь не радостной ситуации?
326
Очевидно, для его обнаружения нужно ответить на два извечных (по крайней мере для российской общественной мысли) вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?". А в поисках ответа на эти вопросы придется обратиться к сущности самой культуры, к ее внутренней структурированности.
Начиная с античности в философии сложилось четкое представление о трех ликах культуры: Истине, Добре и Красоте, образующих триединство и обусловливающих друг друга. Так, подлинная Истинность всегда облекается в Эстетические формы и призвана служить Добру [1]. Эти стороны культуры нашли воплощение в различных сферах человеческой деятельности - в науке, философии, искусстве. Но со временем их стали противопоставлять друг другу, а в определенных исторических условиях дело дошло до огромного разрыва между ними, который О. Шпенглером и его последователями был зафиксирован как разрыв между культурой и цивилизацией, а позднее более точно определен Чарльзом П. Сноу как разрыв единого организма культуры на традиционную гуманитарную (условно, Красота + Добро) и новую, так называемую "научную культуру", производную от научно-технического прогресса XX века [2]. В какой-то степени об этом разрыве уже говорилось на предыдущих страницах.
1 См.: Волков Г. Н. Три лика культуры. М., 1986.
2 См.: Сноу Чарльз П. Две культуры. М., 1973. С. 17-39.
В результате рассматриваемого разрыва образуются два полюса: на одном из них - масса людей, невежественных в научном отношении, на другом нравственно и эстетически неграмотных. Вполне понятно, что в обоих случаях речь идет не об абсолютно неграмотной массе, но о людях односторонне "грамотных". Кстати, и страшна прежде всего не абсолютно неграмотная масса, ибо ее воспитание, как это ни парадоксально звучит, проходит в естественно-исторических условиях своей среды более или менее гармонично: традиции и навыки, связанные со всеми тремя ликами культуры передаются стабильно из поколения в поколение - агрокультура, нормы межличностных (в том числе семейных) отношений, эстетика быта и т.п. Страшна полукультурная масса, зацикленная, в лучшем случае, на научно-познавательной, технической ипостаси, но не впитавшая в себя заложенные в культуре многовековые пласты моральных и художественно-эстетических традиций. Как заметил однажды А. Твардовский, страшен не тот, кто за всю жизнь не прочитал ни одной книги, а тот, кто прочитал лишь одну.