Социальная утопия и утопическое сознание в США
Шрифт:
место, которое в «индустриальном обществе» принадлежало бизнесмену, предпринимателю и промышленному администратору.
В том, что НТР в США привела к возрождению старой
утопической идеи «ученого-правителя», нет ничего удивительного. Со времен Ф. Бэкона эта идея неизменно поднималась на щит утопистами в периоды, сочетавшие научно-промышленный рост с политическими и социальными
кризисами. За выдвижением этого идеала скрывается
стремление — не всегда, быть может, даже осознаваемое —привести
Нынешний утопист-технократ не ставит непосредственной целью ликвидацию существующих институтов власти — сильного централизованного государства и корпораций. Но он хотел бы передать их из рук профессиональных
политиков и предпринимателей в руки экспертов, которые
реорганизовали бы их в соответствии с требованиями науки
и технологии, возможно сделав их при этом более жесткими
и централизованными.
В «научно управляемой» утопии, где организация господствует над человеком, определяя все основные параметры его жизнедеятельности, границы свободы индивида
определяются исключительно с функциональной точки зрения: свобода выступает не как цель, не как условие формирования и существования гармонически развитой личности, а исключительно как средство поддержания рационального и эффективного функционирования организации
и стабильности общества. По сути дела, нынешние американские утописты-технократы занимают в отношении человека те же позиции, что и Говард Скотт со своими сподвижниками, разве только отличаются меньшим цинизмом
и обещают в «обмен» на отнятую свободу больше материальных жизненных благ.
В «постиндустриальном обществе» все люди, как увег
ряют Кан и Брюс-Бриггс, будут жить примерно так, как
жили в 70-х годах лица с высоким (хотя и не самым высоким) доходом, скажем «менеджеры и профессионалы».
«У них очень просторные дома, напичканные всевозможными приспособлениями, а часто даже два дома, один из
249
которых специально предназначен для отдыха. У них слуги, приходящие раз или два в неделю, но в нашем постиндустриальном обществе слуги будут нам не нужны-
почему бы там не осуществиться давним мечтам о домашних роботах или специально выдрессированных обезьянах? ...Они часто путешествуют — в деловых целях и ради
собственного удовольствия, проникая во все уголки земного шара. Они вкусно едят, если не сидят на диете, будь
то космополитическая кухня Востока или первоклассные
бифштексы западной кухни. У них одна или несколько
машин, кадиллак или мерседес, фургон или спортивная машина для детей. Многие из них имеют самолеты или яхты.
Их дети учатся в аспирантуре и не начинают работать, пока им, черт побери, не захочется этого, и родители, похоже, ничего не имеют против. Конечно,— добавляют Кан и
Брюс-Бриггс,—
алкоголизму, потребляя слишком много мартини, их невротические жены могут лихорадочно глотать пилюли, их
младший отпрыск может быть необузданным и недисциплинированным, а маленькая Салли — соней...» 8.
Ирония и мягкий юмор, которым пронизано описание
быта «менеджеров и профессионалов», судя по всему, очень хорошо знакомого авторам этой милой картинки, не
могут скрыть их явной приверженности этому быту и
стремления перенести его в будущее. Но Кан и Брюс-Бриггс
бросают взгляд на жизнь в технократической утопии, так
сказать, извне, тогда как интересно было бы взглянуть на
эту жизнь «изнутри», в полной мере оценив все неисчислимые блага, ожидающие человечество. В какой-то мере
это любопытство может удовлетворить Бурхаз Скиннер —известный американский психолог и социолог, профессор
Гарвардского университета. Его утопический роман «Уол-
ден-два», опубликованный еще в 1948 г., давно признан
в Америке классическим, точно так же как его взгляды —классическим выражением современной технократической
идеологии в ее бихевиористском варианте.
«,,Уолден-два“ — это, конечно, научная фантастика,—писал Скиннер много лет спустя после его опубликования.—Я не хотел сказать: „вот путь, которым надлежит следо-
вать“ Я просто хотел описать одну из возможных культур, основанную на принципах бихевиоризма. И книга кажется мне не такой уж плохой догадкой. Она была напи8 Kahn Н., Bruce-Briggs В. Things to Come, p. 229, 230.
250
сана почти тридцать лет назад и думается, что сегодня она
более современна, ч§м когда-либо раньше» 9.
Роман Скиннера повествует о жизни воображаемой
утопической общины, насчитывающей примерно тысячу
членов. Тысяча здоровых, радостных, счастливых, умиротворенных людей живет — автор подчеркивает это — не на
необитаемом острове и не в XXI в., а в условиях послевоенной Америки со всеми ее противоречиями и проблемами, относительно которых американский психолог высказывается подчас весьма критически.
Это обстоятельство имеет существенное значение для
Скиннера, пришедшего в конце 40-х годов к выводу, который много лет спустя (и на совершенно иной основе) провозгласили левые радикалы: утопии пришел конец —то, что раньше считалось утопией, сегодня становится
вполне осуществимым. «...Счастливая жизнь ждет нас,—восклицает основатель коммуны Фрезер,— здесь и теперь!
Мне кажется, будто я слышу вдали дробь барабанов Армии
Спасения. Уже сейчас, в этот самый момент, мы располагаем необходимой техникой, чтобы обеспечить полную и