Социология
Шрифт:
Историки и социологи, исповедующие цивилизационный подход, нередко используют биологические аналогии, сравнивая развитие цивилизации с жизнью живого организма. Одним из первых, кто применил понятие цивилизации, назвав так определенный культурно-исто-рический тип развития человеческого общества, был русский историк Н. Я. Данилевский. В своей книге «Россия и Европа», увидевшей свет в 1869 году, он предложил рассматривать и анализировать процесс истории человеческого общества по аналогии с «естественной историей». А «естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития (выделено нами. – В. А., А. К.) как главного основания ее делений от степеней развития, по которым только эти типы (а не совокупность исторических явлений) могут подразделяться». [266] Он выдвинул также предположение о появлении, наряду со сложившимися западным и восточным, качественно нового культурно-исторического «славянского» типа. Достаточно важным в концепции
266
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. – М., 1991. С. 69.
267
Там же. С. 74.
Идею цивилизации как культурно-исторического типа также плодотворно развивал немецкий философ Освальд Шпенглер, предсказывавший в своей знаменитой работе «Закат Европы» неминуемую гибель западноевропейской цивилизации. В отличие от Данилевского, который уподобляет ход развития культурно-исторических типов «тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу», [268] Шпенглер сравнивает период существования каждой из рассматриваемых им «локальных культур» с жизнью полевого цветка. Культура, утверждает он, может развиться со всеми ее характерными чертами на почве строго ограниченной местности, к которой она остается привязанной наподобие растения; ее нельзя пересадить в другую почву – в результате такой трансплантации она неминуемо погибнет (или утратит свои характерные особенности). Культура умирает также после того, как ее «душа» осуществит полную сумму своих возможностей в виде языков, вероучений, наук, искусств, народов и государств.
268
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. – М., 1991. С. 92.
Время жизни любой цивилизации, утверждал Шпенглер, подчинено жесткому ритму: рождение, детство, молодость, зрелость, старость, закат (рис. 20). Первые три фазы составляют восходящий этап, четвертая – вершину, две последние образуют нисходящий этап. Восходящий этап характеризуется органическим типом эволюции во всех сферах человеческой жизнедеятельности – политической, экономической, научной, религиозной, художественной. Это культура в собственном смысле слова. Для нисходящего этапа характерен механический тип эволюции и окаменелые формы культуры. Именно данный этап Шпенглер называет цивилизацией. Период цивилизации связан с образованием огромных империй. Шпенглер объясняет этот процесс тем, что энергия культурного человека направлена главным образом вовнутрь, а цивилизованного – вовне. Надо отметить, что позднее в немецкой социологии противопоставление Кикиги Zivilization (культуры и цивилизации) стало частью критики современного индустриального общества, которое многими воспринимается как безличная сила, стандартизовавшая человеческую культуру и сознание.
В 20-х годах ХХ века с книгой «Закат Европы» ознакомился английский историк Арнольд Тойнби и пришел к выводу, что общая концепция Шпенглера верна, однако его не удовлетворял способ, каким она обоснована. Тойнби задался целью подвести под эту теорию основательный эмпирический фундамент. Главным трудом его жизни ста-
Рис. 20. Этапы развития локальных цивилизаций по О. Шпенглеру
ло 12-томное «Исследование истории» («Study ofHistory»), на 6 тысячах страниц которого изложен огромный фактический материал из истории всех существовавших в прошлом народов и цивилизаций.
Тойнби также выделяет 5 основных фаз развития любой цивилизации: возникновение, рост, стабилизация, разложение, гибель. Опираясь, по его собственным словам, на самые последние достижения исторической и археологической науки, он выделяет более двух десятков (точнее, двадцать одну) цивилизаций, сложившихся на протяжении человеческой истории. Причем сохранилось из них к началу ХХ века лишь 8: западная, византийско-ортодоксальная, русско-ортодоксаль-ная, арабская, индийская, дальневосточная, китайская, японо-корейская. Следует отметить, что в последнем, 12-м томе «Исследования истории», вышедшем в 1961 году, он говорит только о 13 развившихся цивилизациях, а все остальные рассматривает в качестве спутников какой-либо из развившихся. Скажем, русская цивилизация оказывается спутником сразу двух цивилизаций: православно-византийской – от принятия христианства до Петра I и западной – от Петра I
В качестве основного стимула развития любой цивилизации А. Тойнби рассматривает действие введенного им самим закона вы1зова-и-ответа. «Вызов (со стороны внешних – природных или социальных – сил. – В.А., А.К.) побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние. Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. Традиционное мышление, согласно которому благоприятные климатические и географические условия способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот, исторические примеры показывают, что слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста». [269] Другими словами, вызов – это насущная задача, точнее, комплекс задач, который ставит перед данным конкретным обществом историческая ситуация, и каждый шаг общества вперед связан с ответом на такой вызов. Таким образом, цивилизация возникает, существует и развивается благодаря постоянным, непрекращающимся усилиям человека.
269
Тойнби А.Дж. Постижение истории. – М., 1991. С. 119–120.
По каким критериям можно судить о том, происходит ли рост цивилизации?
Во-первых, по возрастанию власти над окружающей природной средой, повышению степени независимости от ее изменчивости и капризов. Этого удается достичь благодаря совершенствованию техники. Правда, здесь тоже кроется определенная опасность: излишний акцент внимания на одностороннем развитии какой-либо одной стороны производственной деятельности может завести цивилизацию в своего рода эволюционный тупик, и она превращается в «задержанную цивилизацию» (так, полинезийцы стали прекрасными мореходами, эскимосы – рыбаками, спартанцы – солдатами): техника продолжает совершенствоваться, а цивилизация остается статичной.
Во-вторых, по усилению власти над человеческим окружением: «У цивилизаций, только что зародившихся, существует тенденция не только к росту, но и к давлению на другие общества». [270] Другими словами, у молодых цивилизаций наблюдается постоянная экспансия, направленная как на расширение своих географических границ, так и на усиление своего влияния на соседние страны и народы тем или иным способом. Это главные критерии. Существует и ряд частных критериев, раскрывающих, детализирующих проявление главных.
270
Там же. С. 256.
Важное место в концепции А. Тойнби занимает рассмотрение взаимодействия между личностью и обществом, или между «микрокос-мом» и «макрокосмом». Он считает, что микрокосм вносит в макрокосм целенаправленное действие. Однако необходимо различать степень вклада в этот процесс в разной степени одаренных людей. Ответ на вызов вырабатывает творческая элита, численно составляющая незначительную часть общества. Эта малочисленность не уменьшает степени влияния на инертное большинство, ибо «духовно озаренная личность, очевидно, находится в таком же отношении к обычной человеческой природе, в каком цивилизация находится к примитивному человеческому обществу». [271] Механизм, с помощью которого творческая элита увлекает за собой основную часть общества, Тойнби называет мимесис (этот термин, буквально переводимый как «подражание», заимствован из древнегреческой философии, где он означал суть творчества).
271
Тойнби А. Дж. Постижение истории. – М., 1991. С. 255.
Однако со временем творческая элита, активно воздействовавшая на пассивное большинство с помощью своего авторитета, утрачивает творческие способности («терпит неудачу», выражаясь словами Тойнби). Это может случиться по двум причинам.
Во-первых, лидеры могут неожиданно для себя подпасть под гипноз своих собственных приемов воздействия на массы и начать некритически относиться к своим действиям.
Во-вторых, утрата творческих способностей может произойти вследствие самой природы власти, которую бывает трудно удержать в определенных рамках. «И когда эти рамки рухнули, управление перестает быть искусством… Страх толкает командиров на применение грубой силы, поскольку доверия они уже лишены». [272] В результате творческая элита превращается в «господствующее меньшинство», которое, не желая расставаться с властью (хотя уже и не в состоянии использовать ее на общее благо), все чаще опирается не на авторитет, а на силу оружия. Это банкротство господствующего меньшинства, его растущая неспособность справиться с новыми вызовами, новыми проблемами, ведет ко все большему отчуждению его от основной массы общества, превращающейся во «внутренний пролетариат». Так происходит надлом цивилизации.
272
Там же. С. 305.