Социология
Шрифт:
Итак, действие закона возвышения потребностей ведет к тому, что практически во всех слоях индустриального общества стремительными темпами изменяются требования к качеству жизни. И все большее место среди представлений об этом качестве занимают образование и повышение квалификации. На фоне растущего образовательного уровня друзей, сослуживцев, соседей и их детей «среднестатистический» обыватель уже начинает считать нормой получение более полного образования его детьми, повышение собственного образовательного и квалификационного уровня, приобщение его семьи к достижениям культуры и повышение интереса к политике. Таким образом, потребности интеллектуального развития и саморазвития все больше подпадают под воздействие общего закона возвышения потребностей.
Закон перемены труда. Совершенно особое место среди социально-экономических законов занимает закон перемены труда, который можно было бы рассматривать
307
Маркс К. Капитал. Т. 1. С. 498–499.
Сказанное Марксом может быть конкретизировано в виде следующих основных положений закона перемены труда.
1. Интересы прогрессивного развития общественного производства требуют постоянного приведения характера рабочей силы (образовательного, квалификационного, психологического и т. п.) в соответствие с действующим и быстро изменяющимся организационно-технологическим уровнем производства.
2. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость постоянной готовности участников производительного процесса к тому, чтобы привести в такое же соответствие свои знания, умения и навыки как в количественном, так и в качественном (вплоть до смены специальности или даже профессии) отношении – то, что Маркс называет всесторонней подвижностью.
3. Закон этот объективен, то есть действует вне и независимо от воли людей, того, чего они хотят или не хотят, осознают или не осознают – со слепой и даже «разрушительной» силой естественного закона. Отменить, уничтожить или затормозить его действие не дано никому, его можно и должно лишь учитывать, приспосабливаться к нему. Сила данного закона будет действительно разрушительной до тех пор, пока не будут раскрыты его механизмы, а их действие будет направлено в выгодное для субъекта русло производственных отношений.
4. Закон перемены труда вступает в полную силу на стадии появления крупной промышленности (именно «природа крупной промышленности обусловливает перемену труда») и по мере развития индустриальной, а затем и научно-технической революции заявляет о себе все более мощно. В наибольшей степени проявление и характер действия данного закона зависят, главным образом, от уровня производительных сил, поскольку в нем отражаются именно характер и темпы их развития.
5. Действие этого закона, как никакого другого, стимулирует развитие интеллекта – и прежде всего индивидуального. Данное развитие, по выражению Маркса, «как вопрос жизни и смерти», который ставит такого рода задачу: «…частичного рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции заменить всесторонне развитым индивидуумом, для которого различные общественные функции суть сменяющие друг друга способы жизнедеятельности (курсив наш. – В. А., А. К)» [308]
308
Маркс К. Капитал. Т. 1. С. 499.
Отметим, что процесс перемены труда осуществлялся и до индустриальной революции. Но есть ли основания утверждать, что он подчинялся действию закона перемены труда – во всяком случае в том контексте, в каком он сформулирован у Маркса? Скажем, до вторжения капиталистических отношений в сельскохозяйственное производство крестьянину приходилось поневоле быть попеременно и агрономом, и животноводом, и плотником. Однако
Таким образом, человеческое общество в результате промышленной революции переходит в качественно иное состояние, именуемое индустриальной цивилизацией. Скорость социальных изменений увеличивается в колоссальной степени: их качество и объем резко возрастают, а время, в течение которого они протекают, сокращается до полутора-двух столетий.
Впрочем, объективность требует обратиться и к негативным последствиям индустриальной революции. Нравится нам это или нет, но один из основных принципов диалектики гласит, что за все приходится платить. Наряду с бесспорными благами, которые принесла человечеству промышленная революция, появились на свет (и тоже в колоссальных объемах) орудия смерти, чья «производительность» также подпала под общее действие закона экономии времени. Да, в сущности, и сами блага оказались не так уж и бесспорны: стимулируя производство все больших и больших объемов продуктов и товаров, вырабатывая у потребителя привычку к благам и стремление к приобретению все большего их количества, эпоха промышленной революции подвела человечество к порогу катастроф планетарного масштаба. Если даже отвлечься от вполне реальной опасности самоуничтожения в термоядерном пожаре, то уже становится невозможным закрыть глаза на то, как ненасытный молох индустрии требует для своего пропитания все большего количества ресурсов – сырьевых и энергетических.
И человек, вооруженный орудиями огромной мощи, прилагает напряженные усилия, чтобы прокормить этого молоха, рискуя подорвать саму основу собственного существования – природу. Другими словами, именно результаты промышленной революции заставляют поновому взглянуть на сущность социальнооисторической эволюции, о чем мы и вели речь в первом параграфе данной главы.
В то же время возрастающий дефицит всех видов сырья, энергии (и даже – в определенном смысле – человеческих ресурсов), видимо, и послужил одним из главных факторов, обусловивших возникновение и развитие третьей из рассматриваемых нами революций – информационной. [309] Уже первые ее плоды ощущаются как подлинное благо.
309
Вряд ли это самостоятельная глобальная революция. Ее скорее следует рассматривать как первую фазу информационной революции.
Та часть человечества, которая проживает в странах, попавших в сферу влияния этой революции, кажется, навсегда избавилась от страха перед призраком голодной смерти, так долго маячившим на историческом горизонте (вспомним зловещего провидца Мальтуса!). Население этих стран в изобилии обеспечено продуктами первой необходимости (как, впрочем, и второй, и третьей). Но главное, пожалуй, даже не в этом. Наука, которая раньше была скорее бесполезной роскошью, нежели реальной необходимостью, превратилась в действительно производительную силу общества и поэтому стала рекрутировать в свои ряды все большее число людей. Доля населения, профессионально занятого наукой, растет. Аэто, в свою очередь, требует и соответствующего информационного обеспечения. Впрочем, научноотехническая революция второй половины двадцатого столетия расширяет материальные возможности для такого обеспечения. Если промышленная революция прежде всего «удлинила руки» человека, во много раз нарастила его мускульную мощь, то научноотехническая революция существенно расширила возможности человеческого интеллекта, создав машины, приспособления и приборы, практически неограниченно увеличившие емкость памяти и в миллионы раз ускорившие элементарные процессы переработки информации.
Это и создало предпосылки к тому, чтобы на мир обрушилась информационная революция. Завершив к началу 800х годов ХХ века массовое обновление основных фондов (ориентированное главным образом на цели энергоо и ресурсосбережения), экономика наиболее развитых стран сместила главный акцент на автоматизацию и компьютеризацию всех производственных процессов, в том числе и управления. Основой этого процесса становится электронная информация и развитие на ее базе автоматического производства. Если попытаться сформулировать суть одного из важнейших аспектов этой революции, то он, видимо, состоит в том, что именно она превращает информацию (практически любую!) во благо, доступное для массового потребления – подобно тому, как промышленная и научно-техническая революции делают массово доступными материальные блага. Владение и пользование знаниями перестают быть привилегией избранных.