Соционические попаданки
Шрифт:
Сдержанность и некоторая отстраненность в эмоциях Дивного народа ей близки, но именно тут могут оказаться некстати – Максимка по внушаемой этике эмоций очень ждет веселья на празднике (не участвовать, но чувствовать)… а они тут грустные песни воют!
Попадет ли она на Совет – зависит от того, насколько это касается ее и отряда. Если она посчитает, что касается, то прямо потребует, чтобы ей (или лидеру их отряда) позволили присутствовать и высказаться.
А еще Максимка терпеть не может случайности и непредвиденности. Поэтому готовиться она будет очень основательно:
–
Гамка
Очнувшись от очередного обморока, она милостиво согласится спуститься в это место. И будет считать его неплохим… даже замечательным, вон какие у них мужчины… Но ее мнение резко изменится, когда она увидит эльфиек. Нет, ей нравится, когда вокруг все красивы. Но не красивее же ее!
Глубокая депрессия ей обеспечена. И, если никто не скажет, что она выглядит лучше, что все эти остроухие просто страшные жерди, то депрессия будет еще и затяжной.
Желание обворожить кого-то из эльфов-мужчин (а лучше сразу всех) станет идеей фикс. Возможно, что частично она этого добьется, не внешностью, а умением быть очаровательной в глазах мужчин.
Но на Совете ей лучше не показываться и с Галадриэль не встречаться. Иначе прекраснейшая из эльдар будет подвергнута жесточайшей критике.
В дополнение ко всей этой красоте вокруг, не имеющей с ней ничего общего, вряд ли кто-то возьмет на себя труд обстоятельно разъяснить Гамке, что и как тут устроено. А ей, по суггестивной белой логике, это просто необходимо. И если к гномам она кое-как уже привыкла, то эльфы, которые еще и имеют наглость в ее присутствии переходить на свой язык, ей непонятны.
Поэтому, если Гамку никто не пытается оставить в Ривенделле, она закатит Торину истерику – почему мы так долго тут сидим?! А если пытаются оставить… тогда она закатит истерику сначала эльфам – какие они невоспитанные хамы! После, догнав отряд, уже гномам… ну тоже потому что они невоспитанные хамы. Остановить эту истерику легко – громко рявкнуть, чтобы не смела указывать. К счастью, Торин это делать умеет.
Жуковка
Именно в Ривенделле Жуковка наконец-то точно определится со своим целями. Ими может стать ее возвращение, место в этом мире, убийство дракона, золото или основание своего небольшого государства где-нибудь в неизвестных эльфам землях. Поэтому, если цель автора провести Жуковку через весь поход, – самое время задать ей цели, схожие с гномьими или в сути, или в направлении.
Место за столом на ужине у Элронда она выберет сама, тоже согласно этой цели. Если ей необходимо что-то обговорить с владыкой, то место будет рядом с владыкой. Если нет – то в компании привычной и веселой, с гномами. И после вполне может пойти поплясать под песенку Бофура. По активационной этике эмоций она постарается быть душой компании и на этом празднике.
По тому же принципу решится и вопрос с присутствием на Совете. Если ей надо – она там будет, без пряток придет и присоединится
Дальше ее подозрительность приобретет столь же четкое направление, как и ее цели. И она пойдет к Торину.
/блокнот/карандаш/
Значит так, ваше величество. У нас есть два варианта — плохой и нехороший. Если не придумаем третий, хоть немного получше, придется выбирать из этих. Тебе хочется? Вот и мне нет.
И если он прислушается, то на время пребывания у эльфов отряд разделят, каждой группе назначив дело: сбор информации, разведка маршрута и прочее. Припаханы будут все. Эльфам, для отвода глаз, тоже будет что-нибудь поручено, даже если по силовой сенсорике вытребовано.
Разработка совместного плана не затронет понятие Жуковки об иерархии. Сейчас они с гномами в союзе.
Еся
В Ривенделле Торин сдаст это дитя эльфам, те удивятся, потому что дитя не их. Еся состроит умильное лицо, покажет полное несчастье, в котором она оказалась, – и эльфы разрешат ей остаться, потому что не прогонять же.
«Чай, и мы в лесу не звери, чай, поможем завсегда»
И вновь новая обстановка. Она только кое-как привыкла спать на земле, а тут вдруг постель и еще вокруг шумит не лес, а водопады. И поют всякие... В общем, это будет сплошной поток ворчания, что все не так и устроено не эдак. Поскольку Еся – интроверт, то ворчать она будет тихо и в какую-то пару ушей, которую она посчитает достойной ее доверия.
С трудом устроившись на мягкой кровати, Еся увидит вещий сон.
Нет, не так… ВЕЩИЙ СОН!
Ей приснится, что ей здесь плохо, а будет еще хуже. А будучи существом суеверным, немедленно в сон поверит. Раз из Ривенделла уходит только отряд гномов, Еся попытается сесть им на хвост, привычно страдая и строя умильные рожицы. И еще она помнит, кто тут принимает решения на самом деле. Поэтому Торин будет оглушен неожиданной и совершенно неаргуменированной просьбой отвести ее к Одинокой Горе.
Торин наверняка откажет ей в помощи и покровительстве. И даже аргументирует, но ничего из этого Еся слушать не будет, потому что – вещий же сон! А дальше сработает недобор по внушаемой силовой сенсорике. Торин будет виноват в том, что он не проявил волю, чтобы Есе помочь. Приговор будет один и очень жестокий – “Слабак!”
После чего Еся, провожаемая удивленными взглядами, потому что от этого нежного и слабого недоэльфийского ребенка никто ничего энергичного и сурового не ожидал, уйдет одна. Да, к Одинокой Горе, потому что другого направления не знает. Да, она может делать прогнозы и понимать, что все плохо кончится.
Но вещий же сон!!! И кругом слабаки.
Напка
Неплохое место для жизни и царствования, решит она, оглядевшись. Надо будет выяснить, не нужна ли им королева. Правда, обнаружив впоследствии, какая тут скука, а из всех развлечений – только орков погонять и то лишь если они слишком близком подошли к границам, Напка передумает.