Содержательное единство 2001-2006
Шрифт:
В каком-то смысле Третьяков, безусловно, прав. А в каком-то абсолютно неправ. И именно соседство этих смыслов беспокоит меня больше, чем все остальное (рис.2).
Убежден, что источник путаницы – гибридная идентификация. А источник самой этой гибридности в том, что при идентификации, с одной стороны, используются коды, связанные с советской традицией, а с другой – коды, взятые из непроартикулированной новой реальности. Очень
Отсюда возникает спаренный фантом: "гражданин России грузинской национальности".
Мог быть гражданин СССР грузинской национальности. То есть гражданин империи, принадлежащий еще и к входящему в нее народу. Это было логично. А в национальном государстве – если это "инонациональное лицо" имеет паспорт гражданина России, говорит по-русски, самоопределяется в рамках русской культуры, русской истории и т.п. – оно является русским. И каждый, кто заденет вопрос его национальности (комплиментарно или конфронтационно, неважно), – явным или неявным образом посягает на устои национального государства.
Виталий Третьяков излагает в целом верные мысли (в чем они не до конца верные – скажу ниже). Но он излагает их на языке советского элитного (то есть комсомольско-партийного) фрондирующего интеллигента, совмещенном с языком России эпохи Кондопоги. Из языка комсомольско-партийного фрондирующего интеллигента советской эпохи (лично я ничего плохого в этом языке не вижу) исчез интернационализм. А язык национальной государственности – не освоен.
Сначала это было маргинально и ни к чему (и то ведь – национализм, фи, какая гадость). А потом подоспела Кондопога. Все испугались… И власть, и околовластная интеллектуальная среда.
Чего испугались? Что не уловят новых тенденций. И не попадут Не уловить новых тенденций. И испугавшись, создали новую "феню". Ее формула:
[СОВЕТСКОЕ] минус [ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ] плюс [ЭТНИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕ СОВЕТСКОГО "ПЯТОГО ПУНКТА", ОТОРВАННОЕ ОТ ВСЕГО ПРЕЖНЕГО И ПРИПРАВЛЕННОЕ НОВЫМ ИСПУГОМ]
Копировали-копировали Запад, и докопировались. Семантический слух уже испорчен, вот что хуже всего.
Сказать "гражданин СССР грузинской национальности" – можно. И то ведь: "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь".
А сказать "гражданин РФ грузинской национальности" – нельзя. Почему нельзя-то? А вот нельзя, и все тут!
Что такое "гражданин США итальянской национальности"? Или "гражданин Индии тамильской национальности"?
Гражданин Индии – это гражданин Индии. Премьер-министр Индии – сикх. Но он не является "гражданином Индии сикхской национальности". Начнете так говорить – вместо Индии будет Африка. И это все понимают.
Гражданин США – это гражданин США. Его итальянская предыстория, корни, принадлежность к определенным комъюнити и даже к какой-нибудь "Коза-Ностре", – это его личное дело. Государство
Отдельный госслужащий может у себя на кухне прошипеть: "итальяшка". Но сейчас он уже и на кухне побоится это прошипеть. А между своими коллегами – тем более. Потому что кто-нибудь обязательно донесет. Из чувства государственной лояльности. И тогда этому коллеге – полная "хана". То есть такая полная, что даже описать трудно.
А почему? Из любви к "итальяшкам"? Отнюдь! Из государственного инстинкта самосохранения. Начнется это – и не будет великой державы.
Мне скажут, что США нам не указ. Понятно… И Индия нам не указ. И Китай. И Франция… Кто нам указ? Никто!
И так может быть. Но тогда указ нам – собственная история.
Россия до 1991 года никогда не выходила за рамки имперских принципов идентификации. Шла ли речь о православной империи или об империи коммунистической, суть оставалась той же. Народы (подчеркиваю – не нации, а народы!) соединялись в некий союз на идейных основаниях. Им предлагалось строить вместе либо православную симфонию, либо коммунистический рай на земле. В любом случае, их объединял мегапроект. А в ядре мегапроекта находилась та или иная утопия, тот или иной образ высшего блага, то или иное Идеальное.
Соответственно, для крепости державы нужно было, чтобы это Идеальное, этот Дух доминировали над всем остальным. В противном случае объединяемые народы (а то и племена) перегрызлись бы незамедлительно. И никакая армия, никакая тайная полиция никакой стабильности никогда бы не обеспечили. Стабильность ОБЕСПЕЧИВАЛ – Принцип. А СОХРАНЯЛА эту стабильность – Власть. Власть, опирающаяся на Принцип. А также на многое другое. На штыки, на социальную целесообразность, на политическую интригу, мало ли еще на что…
Как только Власть разрывала с Принципом – все рушилось. В конце 80-х годов ХХ века Власть (при одобрении многих нынешних державников) разорвала с Принципом, именовавшимся коммунизмом. Почему после этого многие ее представители разводили руками, не понимая, как развалилась империя, остается только гадать. Лучшие из тех, кто пытался защитить державу, отменив Принцип, не могли мне этого объяснить. А на Принцип "заточились" почти все наши влиятельные интеллигенты. В том числе журналисты, издатели газет и журналов, ученые, эксперты (прошу не путать с учеными)… О властных фигурах и не говорю.
Советский Союз рухнул. И перед его наследниками встал вопрос о принципах организации жизни на этих руинах. На них нельзя было бомжевать. На них надо было организовывать новую жизнь.
Эту жизнь можно было организовывать следующими способами.
Первый способ. Дать победить коммунистам, помочь им победить. Вместе с их победой восстановить Принцип, а вместе с Принципом – империю (СССР). Это было возможно. Но этому воспротивилась все та же интеллигенция. Что было бы полбеды. Самое главное состояло в том, что ни о какой победе и, тем более, ни о каком Принципе уже не думали сами коммунисты. С этих позиций, двусмысленность КПРФ и ее вождя Геннадия Зюганова не знает себе равных в истории.