Содержательное единство 2007-2011

Введение

К моему глубокому прискорбию, пришлось потратить много времени на идеологическую дискуссию с некими верхушечными КПРФ-овскими кругами, решившими придать слишком большое значение моей личности. Оправдание только в том, что в ходе этой дискуссии удалось выявить некоторые проблемные узлы, не сводящиеся к лобовой конфликтной полемике. Лично для меня это все было крайне важно постольку, поскольку позволило иначе ответить на вопрос о причинах распада СССР и содержании процессов, развернувшихся как до, так и после

этого распада.

Главное, что я понял – ответ на данный вопрос нельзя искать только в сферах академической научности и прикладной теории элит. Такой поиск необходим, но недостаточен. Он должен быть сопровожден поиском совершенно другого типа. Опирающимся на другие методологические основания. Поиском, соединяющим черты художественности и научности. Только после того, как такой поиск даст какие-то ориентиры, можно дополнять найденное научными и прикладными разработками. Без этого мы попадем в "дурную бесконечность".

Поняв это, я предпринял попытку осуществления такого "другого поиска". Эта попытка оказалась достаточно удачной для того, чтобы быть оформленной в виде книги. А вот насколько книга окажется существенной для нашего общества в целом и для нашего клуба – судить не мне. В любом случае, она будет издана в течение ближайших месяцев. Думаю, что к февралю я ее завершу. А дальше все будет зависеть от издателей. Но поскольку издатели – это наша редакция журнала "Россия – XXI", то вряд ли процесс затянется.

На этом – надо подвести черту той дискуссии. Пожалеть о потерянном времени. Преисполниться надежды, что книга окупит временные потери. И начать заниматься текущей политикой. Благо эта политика стремительно набирает обороты. Посмотрите, сколько всего произошло, как сказали бы математики, "в эпсилон-окрестности" Нового года.

И казнь Саддама Хусейна.

И белорусская эпопея.

И туркменские коллизии.

И казахстанские метаморфозы.

И азербайджанские политические подвижки.

И рост напряжения в Киргизии.

Но тут же – и новая доктрина Буша по Ираку (а значит, и не только Ираку).

И нарастание американо-китайских противоречий.

И наши отечественные "мелочи", которые на самом деле – вовсе не мелочи. Я имею в виду задержание Прохорова и многое другое. Вплоть до перипетий расследований и скандалов вокруг разного рода убийств.

Что можно сложить из этой панорамы? И что она представляет собой в действительности? Попытаемся ответить на этот вопрос. Начать я предлагаю с анализа такого крупного события, как казнь Саддама Хусейна.

Часть 1. Казнь Саддама Хусейна

1.1. Ракурс, без которого обсуждение бессмысленно

Я предлагаю рассматривать это событие как часть "войны образов".

Образ – это не только важнейшая эстетическая категория. Образ, наряду с символом, – это еще и религиозная категория. А самое главное, с середины ХХ века образ превращается в ключевую политическую категорию. Это происходит в связи с совершенно новым характером войн, которые осуществлялись в условиях ядерного стратегического баланса между СССР и США. В этих условиях прямое стратегическое столкновение сверхдержав стало невозможным. Но это не отменило военного столкновения, а изменило его характер.

Большая

война классического образца заменилась суммой ряда малых войн (периферийных войн, управляемых конфликтов, точек и дуг напряженности), а также качественно новой – информационной – войны.

При этом решающее значение приобретает именно эта качественно новая информационная война, в которой противники обмениваются не ядерными ударами, а образами себя и других. Победа и поражение в подобной войне определяется не захваченными господствующими высотами или столицами воюющих государств. Захвачены должны быть не географические, а информационные территории. В определенных ячейках того или другого сознания (американского или советского, чешского или венгерского, кубинского или афганского) должны разместиться те или иные образы.

Соответственно, образы становятся, как минимум, эквивалентами ядерных боеголовок. А в ячейки сознания их доставляют не стратегические ракеты, а средства массовой информации. Если средства массовой информации не имеют емких дееспособных образов, то они столь же бессмысленны с точки зрения информационной войны, как стратегические ракеты без ядерных боеголовок.

Итак, образы – это уже не эстетика (на что и как воздействует образ Татьяны Лариной) и не религия (первичны ли эйдосы как источники образов). Это уже большая политика. И это главное средство ведения войны.

СССР в целом и его правящие элиты не уловили этот фундаментальный сдвиг. Генштаб советской армии, советское КГБ и даже идеологические подразделения правящей партии не превратились в площадки, на которых яростно обсуждалось качество образов и средства их доставки до нужных адресатов. Обсуждалось по-прежнему нечто другое, сугубо материальное. Что и привело к определенным результатам.

Получив эти сокрушительные результаты, можно либо начать перевооружаться, анализируя опыт собственных ошибок, либо продолжать упорствовать и усугублять ошибки предшествующего периода. Ряд процессов, развернувшихся на постсоветском пространстве (в сумме являющихся, как мы убеждены, именно системным социокультурным регрессом) привели к тому, что ошибки усугубляются. Это видно по всему, что происходит.

И это становится особо понятно в случаях, когда происходящее явно представляет собой эту самую войну образов. А обсуждается происходящее с любых других точек зрения, – но только не с этой.

Казнь Саддама Хусейна, безусловно, представляет собой одно из тех событий, которые демонстрируют невосприимчивость российской элиты и российского общества ко всему, что касается значения образов.

При этом в очередной раз возрастает значение так называемой ключевой проблемы эстетики. А именно – проблемы соотношения образа и реальности. Черпается ли образ из реальности? Является ли он отражением оной? Ленинская теория отражения – это одно из многочисленных теоретических описаний, в рамках которых образ вторичен по отношению к реальности. Характерно, что один из почитателей Ленина, Владимир Маяковский, яростно полемизировал с этой точкой зрения "вождя пролетарской революции": "Театр не отображающее зеркало, а увеличительное стекло" ("Мистерия-буфф").