Содом и Гоморра. Города окрестности Сей
Шрифт:
— Как-то раз один старый ковбой сказал мне, что он ни в жисть не видывал, чтобы из женщины, выросшей в доме, где сортир внутри, получилось бы что-нибудь путное. Вот и она тоже в роскоши не купалась. Старина Джонсон всегда был простым ковбоем, а за это дело сам знаешь, сколько платят. Мэк познакомился с ней на церковном ужине в Лас-Крусес, ей тогда было семнадцать, и тут уж не отнять и не прибавить. Нет, ему через это не переступить. Ни теперь, ни вскорости, и никогда.
Когда вернулись, уже стемнело. Покрутив ручку, Билли поднял дверное стекло и продолжал сидеть, глядя на дом.
—
— Хочешь все бросить в кузове?
— Нет, ну лебедку-то надо выгрузить. Может пойти дождь. Ведь может? Да еще там этот ящик со скрепами. Заржавеют, на хрен.
— За ящиком я слазаю.
Джон Грейди потащил из кузова ящик. В конюшенном проходе вспыхнул свет. У выключателя стоял Билли, встряхивал руку, словно градусник.
— Ну каждый раз! Стоит мне этой заразы коснуться — бьет током.
— Это из-за гвоздей в подметках.
— Так почему ж меня тогда не по ногам бьет?
— Это я без понятия.
Лебедку повесили на гвоздь, а ящик со скрепами поставили на поперечный брус стены у самой двери. В денниках наперебой ржали лошади.
Джон Грейди двинулся по конюшенному проходу и, дойдя до последнего бокса, хлопнул ладонью по двери денника. И в тот же миг раздался такой удар по доскам стены напротив, будто там что-то взорвалось. Пыль сразу же пронизал лучик света. Джон бросил взгляд на Билли, усмехнулся.
— Ни хрен-нас-се! — вырвалось у Билли. — Он же теперь на улицу ногу сможет высунуть!
Не отрывая рук от доски, на которую облокачивался, Хоакин отступил с таким видом, будто увидел в загоне нечто настолько ужасное, что невозможно смотреть. Но отступил он, просто чтобы плюнуть, и он плюнул — как всегда, задумчиво и медлительно, — после чего вновь сделал шаг вперед и опять стал смотреть за изгородь.
— Caballo [2] , — сказал он.
2
Вот это конь! (исп.)
Тень бегущего рысцой коня пронеслась по доскам, по его лицу и скользнула дальше. Он покачал головой.
Они прошли вглубь помещения, туда, где поверх ограждения загона были приколочены две доски два на двенадцать, взобрались на них и сели, упершись каблуками в нижние доски, закурили и стали смотреть, как Джон-Грейди работает с жеребенком.
— Чего он думает добиться от этого птицеголового сукина сына?
Билли покачал головой:
— Каждый когда-нибудь находит коня себе под стать.
— А что это за штуку он надел жеребчику на голову?
— Недоуздок с наносником. Кавессон называется. {5}
— А чем ему не угодило обычное оголовье?
— Его об этом и спроси.
Трой наклонился, сплюнул. Поглядел на Хоакина.
– ?Qu'e piensas? [3] — спросил он.
Хоакин пожал плечами. Он со вниманием
5
— А что это за штуку он надел жеребчику на голову? / — Недоуздок с наносником. Кавессон называется. — Кавессон (медиакана, капсюль) представляет собой жесткий толстый ремень или веревку (иногда с узлами или металлической подкладкой), мешающую лошади открыть рот и выплюнуть удила. Кроме того, если лошадь сильно тянет, то капсюль давит на переносицу, а оба грызла образуют острый угол, давящий на нёбо. Кавессоном пользуются, чтобы скорректировать ошибки, сделанные предыдущим владельцем лошади, пытавшимся укрощать ее с помощью железа. В обычном оголовье типа «вестерн» кавессон не применяется.
3
А ты как думаешь? (исп.)
— А ведь этого коняшку к удилам уже приучали.
— Ну, как бы да.
— Похоже, он вознамерился его заново переучивать.
— Ну-у, — протянул Билли, — есть у меня подозрение, что если он чего вознамерился, то, скорей всего, своего добьется.
Сидят смотрят, как конь ходит по кругу.
— Может, он в цирк его готовит?
— Нет. Цирк у нас вчера вечером был, когда он пытался на нем верхом прокатиться.
— Сколько раз конь его сбросил?
— Четыре.
— А сколько раз он снова на него взбирался?
— А сам не догадаешься?
— А он что — признанный специалист по переучиванию порченых лошадей?
— Пошли отсюда, — сказал Билли. — Сдается мне, он эту упрямую скотину будет работать до вечера.
Они спустились, пошли к дому.
— Да вот хоть Хоакина спроси, — сказал Билли.
— О чем это он меня должен спрашивать?
— Понимает ли тот ковбой в лошадях.
— Сам-то он говорит, что ни в чем ни уха ни рыла.
— Это я слыхал.
— Говорит, что ему просто нравится это дело, вот он и старается как может.
— А ты как думаешь? — сказал Билли.
Хоакин покачал головой.
— Хоакин говорит, что у него методика странная.
— Вот и Мэк говорит то же.
Пока не дошли до ворот, Хоакин молчал. Но у ворот остановился, обернулся к корралю. И наконец сказал, что это ведь не очень важно, любишь ты лошадей или нет, если они тебя не любят. И добавил, что к лучшим тренерам, которых он знал, лошади так и липли. Например, Билли Санчеса, говорит, лошади провожали в уборную и ждали, пока он не выйдет.
Вернувшись из города, Билли не застал Джона-Грейди в конюшне, да и дома, придя на ужин, его не обнаружил. За столом, ковыряя в зубах, сидел Трой. Билли взял тарелку, сел, придвинул к себе соль и перец.
— А где все-то? — спросил он.
— Орен только что вышел. Джей Си ушел к своей девчонке. Джон-Грейди, я думаю, в койке валяется.
— Нет, его там нет.
— Ну, может, пошел куда-нибудь, поразмыслить над ошибками решил.
— А что случилось?