Содружество Султаны

Сэссон Джин П.

Афаф закрыла лицо руками и глубоко вздохнула:

— Мусульмане — религиозные фанатики порочат Пророка и его слова, разрушая жизнь всех женщин.

Я была так опечалена, что чуть не заплакала вместе с этой бедной женщиной. Я не встречала более несчастного человека, чем Афаф. Она была абсолютно одинока в этом мире — и все из-за порочных мужчин, которые в своей одержимости полностью контролировать женщин преднамеренно искажают значение слов Святого Пророка. Я медленно подошла к месту у окна и села, прижавшись головой к маленькому иллюминатору и закутавшись в плед. Я почувствовала облегчение, что живу в Саудовской Аравии, а не в Афганистане.

Но тут же чуть не рассмеялась, поскольку жизнь женщин в Саудовской Аравии по иронии судьбы была далеко не сахар. В моей стране мужчины имеют также огромные возможности разбить не одну женскую жизнь.

Мне вспомнилось страшное событие, произошедшее за год до этого. Девушка по имени Хусса, одна из школьных подруг Махи, познала на себе ту огромную власть, которую мужчины имеют над женщинами, прикрываясь религией.

Хусса была очень симпатичной девушкой с покладистым характером. Ее оценки в школе говорили об ее уме, а ее жизнерадостность привлекала многих друзей. Маха часто говорила, что Хусса — украшение скучной школьной повседневной жизни.

Несколько раз Хусса приходила к нам во дворец, и я тоже полюбила эту девушку. Моя симпатия к ней возросла, когда я узнала, что ее мама умерла год назад и что новая жена отца невзлюбила Хуссу. Несмотря на это, Хусса оставалась дружелюбной.

Когда Хуссе исполнилось три года, ее семья переехала в Египет, где они прожили десять лет. В Египте Хусса привыкла к большей свободе по сравнению с тем, что дозволяется девушкам в жесткой системе Саудовской Аравии. Когда их семья вернулась в Рияд, Хусса, невзирая на свои привычки, приобретенные в детстве в Египте, без всяких жалоб приняла образ жизни, узаконенный в Саудовской Аравии. Она послушно носила никаб и абайю в общественных местах и никогда не сетовала на различные ограничения, наложенные на женщин в нашей стране.

На безопасной же домашней территории Хусса была нормальной современной девушкой. Она носила джинсы и майки, много болтала по телефону и массу времени проводила в домашнем бассейне. Хусса очень любила спорт и огорчалась, что женщинам Саудовской Аравии не разрешалось участвовать в соревнованиях, например таких, как Олимпийские игры. Об этом саудовские женщины и мечтать не могут, поэтому достижения Хуссы в плавании доставляли радость и гордость за себя только ей одной.

Трагический поворот в ее судьбе произошел как раз из-за ее любви к плаванию. Хусса, ежедневно тренируясь в своем бассейне, часто носила бикини — ее купальные костюмы подчеркивали ее роскошную фигуру.

К несчастью для Хуссы, в соседнем доме проживала семья исламских фундаменталистов. Когда старший сын этой семьи мельком увидел сексуально выглядящую Хуссу в открытом купальнике, ее жизнь радикально и навсегда изменилась.

Несмотря на то что каждый дом в Саудовской Аравии окружен высокими стенами, из рядом стоящего дома в несколько этажей иногда можно увидеть сад соседа. Дом семьи Хуссы был одноэтажный, а дом соседей был в три этажа. Если кто-то на третьем этаже такого дома ненароком посмотрит в особое маленькое окошко, он или она будут вознаграждены зрелищем соседнего сада и бассейна в нем. Хотя большинство порядочных мусульман заделывают такие окошки, к данным соседям это не относилось.

Так вот, этот молодой человек по имени Фади учился на мутавва. Увидев Хуссу в купальном костюме, он впал в такую ярость, что даже купил фотоаппарат с хорошей оптикой и сделал много фотографий девушки, когда она плавала одна в своем

собственном бассейне. Как назло, в один из таких дней, когда Фади проводил свою тайную фотосессию, верхняя часть бикини Хуссы случайно расстегнулась. Ее полные груди на несколько минут обнажились, но этого было достаточно, чтобы запечатлеть все на пленку.

Негодующий правоверный Фади пожаловался местным религиозным властям, что Хусса — страшная грешница, преднамеренно оголившая грудь, дабы он ее увидел. В своем рвении он лживо заявил, что глаза Хуссы встретились с его глазами и что она зазывающее ему улыбнулась, перед тем как спустить верхнюю часть купальника. Далее он заявил, что эти действия Хуссы ввели его в большой грех, так как после этого ему снились обнаженные ведьмы. Для восстановления своей прежней чистоты он требовал, чтобы Хуссу забили до смерти камнями.

Местные власти согласились с Фади, что бедная девушка заслуживает смерти. Ее же отца убедили в том, что годы, проведенные за границей, и та свобода, пусть малая, которую она вдохнула там, оказали на нее пагубное влияние и сделали из нее эксгибиционистку. Эти мужи от религии, беседовавшие с ним, считали, что образование и разные увлечения женщин обязательно приведут саудовское общество к упадку.

Они были так добры, что согласились не наказывать Хуссу, если отец сам примет в отношении ее суровые меры. Они настаивали, чтобы Хуссу забрали из школы, запретили ей плавать, и, самое главное, в течение месяца ее следовало выдать замуж. Они также требовали, чтобы муж ее был уже в возрасте и имел большой опыт воспитания заблудших женщин. На самом деле у этих людей уже была и кандидатура мужа на примете.

Они посчитали, что лучшим вариантом был бы отец Фади, так как у него уже было три жены и они знали его как строгого и набожного человека. С ним у Хуссы точно не будет возможности порочить имя своей семьи. К счастью для Хуссы, оказалось, что этот человек уже видел фотографии Хуссы и согласился взять на себя моральные обязательства «поработать» с этой опасной соблазнительницей.

Никак не был отмечен тот факт, что Фади явно был извращенцем, иначе, будучи порядочным человеком, он бы не подглядывал за частными владениями других людей. Да и то, что вид Хуссы на фотографии мог скорее вызвать сексуальное желание, чем религиозное рвение, у отца Фади, никак не поколебало решения судей.

Сначала отец Хуссы боролся за свою дочь. Но противников было больше. Его жена приняла сторону мутавва, заявив, что Хусса была не такой уж невинной, как он думал, и что девушка, без сомнения, порочит доброе имя семьи своим вызывающим поведением. Под давлением со всех сторон и боясь в случае неподчинения религиозным властям еще более сурового наказания для его дочери, отец Хуссы в конце концов согласился на этот брак.

И тогда Хусса познала угнетение и рабство. После быстрой свадьбы Хуссе как-то удалось позвонить Махе по телефону, но ее дрожащий голос тут же оборвался — связь прервали.

Думая о судьбах этих двух женщин, жизни которых были порушены, я задавалась вопросом, как могло случиться, что многие мужчины, исповедовавшие ислам, забыли, что Пророк Мухаммед никогда не устает прославлять бесконечное милосердие Аллаха. Каждая сура Корана, за некоторым исключением, начинается с басмалы: «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!».

Печально то, что Афаф была права. Огромное количество мусульман-мужчин абсолютно искажают образ Пророка и его учение, угнетая женщин во имя его.