Содружество Султаны

Сэссон Джин П.

Однако, несмотря на страшное мамино предупреждение, я попалась на приманку: бутылка спиртного давала возможность легко и быстро почувствовать себя счастливой. В семье Аль Саудов не одна я грешила этим. Алкоголь оказал огромное влияние на жизнь многих членов нашего высокородного семейства. Честно говоря, все мои родственники если и не продают, то уж точно употребляют его. И делают они это невзирая ни на какие религиозные и законодательные запреты. Что бы на это сказала моя мама?

Все, кто живет в королевстве Саудовская Аравия, прекрасно знают, что потребление спиртного запрещено законом. И всем известно, что каждый год многие жители Саудовской Аравии, а также иностранцы

попадают в тюрьму за то, что хранят у себя алкоголь или пьют. И всем также хорошо известно, что этот закон не распространяется на семью Аль Саудов. Но и здесь есть свои нюансы: в то время как на мужчин королевской семьи вообще не распространяются наказания, какие бы преступления они ни совершили, совсем иначе обстоит дело в отношении женщин Аль Сауд. И хотя за наши ошибки мы не подвергаемся публичному наказанию, так как это пало бы позором на наших правителей, женщинам нашей семьи приходится платить высокую цену за любые пагубные пристрастия.

Я снова легла в постель и начала по пальцам считать, кто из женщин нашего высокородного семейства страдает пристрастием к алкоголю или наркотикам. Пальцев на руках не хватило. За последние несколько лет эта проблема стала настолько серьезной, что специальные клиники по борьбе со злоупотреблениями стали открываться по всему королевству. Больше мужьям семейства Аль Саудов не нужно было посылать своих жен на лечение от алкоголизма или наркотической зависимости за границу.

Всего несколько месяцев назад я навещала мою двоюродную сестру в одной из таких клиник. Обстановка в ней была богатой и эксклюзивной. Лестницы, покрытые коврами, тихие голоса — все говорило о том, что эта клиника особая. Все врачи и медсестры, как и весь остальной персонал, были иностранцами. К каждой пациентке, дабы она никогда не оставалась одна, были приставлены пять личных медсестер, все они имели большой опыт работы с чрезвычайно избалованными принцессами королевской семьи.

Моя двоюродная сестра находилась в трехкомнатных апартаментах, где была такая же роскошная обстановка, как и дома. Специальные повара готовили изысканные кушанья, которые подавались на дорогом фарфоре. Моя сестра носила там одежду от лучших модных дизайнеров, принимая в этих апартаментах родственников или друзей. Единственное, что отсутствовало в этих интерьерах, так это алкоголь и наркотики.

Несмотря на то что лечение было длительным и ею занимались квалифицированные врачи, оно не включало в себя унизительной (хотя, возможно, и действенной) групповой терапии, которая весьма распространена в западных странах.

Стоимость пребывания в такой клинике превышала 100 000 саудовских риалов ($26 000) в неделю. Моя двоюродная сестра провела там шестнадцать недель, после чего было сказано, что она полностью излечилась от своей зависимости. К сожалению, через несколько месяцев она снова начала пить. Последнее, что я слышала о своей родственнице, так это то, что она уже пятый раз ложится в эту клинику.

Тем не менее после того, как несчастная жена кого-нибудь из представителей семейства Аль Саудов попадала туда на лечение, не важно, вылечивалась она или нет, ее жизнь кардинально менялась. Слуги всегда сплетничают друг с другом о хозяевах, так что правду утаить невозможно. Женщины обычно сочувствуют принцессе, страдающей алкогольной зависимостью, в отличие от мужа, который, как правило, отвергает ее: чаще всего заводит вторую жену или вообще требует развода. И все женщины семьи прекрасно знают, что развод — это потеря всего: и положения, и детей. Разведенная женщина остается в полном одиночестве и становится изгоем.

Совсем недавно с Хазрат Аль

Сауд, еще одной родственницей из нашей королевской семьи, из-за пристрастия к алкоголю развелся муж. Ее пяти маленьким детям, которые сейчас живут со своим отцом, запрещено всякое общение с матерью. Ее собственные родители и все родственники со стороны родителей также отреклись от нее, и теперь она проживает под опекой своей престарелой слепой тетушки и двух филиппинских служанок. Однако даже это не отвратило ее от алкоголя, пристрастие к которому настолько сильно, что Хазрат и сейчас при любой возможности потребляет спиртное, которое так безжалостно разрушило всю ее жизнь.

Всего неделю назад моей старшей сестре Hype сообщили, что из-за Хазрат в доме произошел взрыв, так как она попыталась сама сделать вино из виноградного сока, сахара и дрожжей. Как рассказывала Нура, старая тетушка клялась, что взрыв был такой силы, что она решила, будто это иракцы бомбят Рияд. Она спряталась под кроватью и сидела там, пока не услышала, как причитает и плачет Хазрат. Что тут говорить, жизнь Хазрат пошла прахом из-за ее пристрастия к спиртному, к которому теперь и я чувствую тягу.

Меня всю передернуло. В страхе от ужасающей перспективы моей жизни в случае, если это каким-нибудь образом раскроется, я дала себе слово, что Карим никогда не узнает, что свое утро я начинаю с виски. Я давно поняла: стрелами, пронзившими сердце Карима, были моя сила и моя смелость, и именно они соединили нас. И наверняка основа, на которой держится наша любовь, тут же даст трещину, узнай только Карим о моей слабости.

В ужасе от своего безволия я поклялась, что поборю в себе растущее и опасное пристрастие к алкоголю. Я вслух начала произносить девяносто девять прекрасных имен Аллаха в надежде, что, увидев мою набожность, Всемилостивый всех мусульман проявит милосердие ко мне и даст мне силы одержать победу над этой слабостью. Мои губы быстро начали произносить:

— Всемилостивый, Милосерднейший, Царь Царей, Святейший, Всеединяющий, Вернейший, Единственный, Кто Насыщает, Щедрейший…

Моя искренняя молитва была прервана приходом Махи, которая была на грани истерики. Моя дочь сообщила, что Мунира только что ей звонила и что она плакала. Бедная девочка подтвердила то, о чем я и сама догадывалась, что ее молчание в тот день, когда ее дяди приехали к ним в дом, имело веские причины. Мунира подтвердила, что Али угрожал избить ее мать и ее, если она осмелится открыть рот и сказать «нет» по поводу брака с Хади.

Бедная Мунира призналась, что каждый день молится, чтобы Господь смилостивился и послал ей смерть до свадьбы.

И в эту минуту я вспомнила о Саре, которая пыталась покончить с собой. Я быстро вскочила с постели, и мы с Махой стали обдумывать разные планы, как спасти нашу невесту от венца. Наконец мы пришли к выводу, что лучший план — это простой план. Мы решили прятать Муниру в нашем доме в Джидде до тех пор, пока Хади не смирится с мыслью, что его молодая невеста не хочет выходить за него замуж, и не аннулирует их помолвку.

Я тут же позвонила Саре и стала умолять ее приехать. Я надеялась, что мне удастся уговорить мою самую умную сестру присоединиться к нам и вместе разработать дальнейшую стратегию.

Сара приехала, но она удивила меня тем, что не только не поддержала нашу идею, но и предупредила, что считает необходимым сообщить Кариму о моем безответственном плане.

— Сара, — укоризненно сказала я, — ты когда-то прошла тот горький путь, который теперь уготован для Муниры. Неужели воспоминания о насилии, которому ты подверглась, не вызывают у тебя желания спасти бедную девочку?