Соединить разбитые сердца
Шрифт:
Я собиралась прокричать Наталье, чтобы не вздумала звонить Павлу, но она уже прервала разговор. Все мои последующие попытки набрать её номер неизменно натыкались на короткие гудки. Ну, всё! Теперь этот грубиян подумает, что я не только выпускница детского сада, но ещё и ябеда.
***
Подставив лицо солнцу, я стояла у фигурной клумбы, разбитой возле большой крытой террасы и с наслаждением вдыхала цветочный аромат. Из дома доносились голоса рабочих, слышался смех и дружеское подтрунивание. Как же здесь хорошо! Кругом зелень, птицы поют, насекомые стрекочут. Никакой городской пыли и шума.
– Анастасия Юрьевна! – голос Павла прозвучал так резко и неожиданно, что я чуть не подпрыгнула на месте. – Я прошу прощения. Вышло недоразумение.
Вместо того, чтобы изобразить оскорблённую в лучших чувствах дамочку, я зачем-то улыбнулась ему и мило прощебетала:
– Ну, что вы, Павел Сергеевич, пустяки!
Он даже не попытался улыбнуться в ответ, а вместо этого тревожно нахмурил брови:
– Ничего не пустяки! Я считаю, Князева не должна была вас сюда присылать.
– Но, почему? – ничего не понимая, воскликнула я. Что он успел разглядеть во мне такого, что сразу категорически встал в позу?
– Что непонятного? – удивлённо взмахнул руками Павел. – Совсем молодая девушка, одна среди взрослых мужиков… Это что, нормально? У меня у самого дочь, и я никогда бы не позволил…
«Ну, вот, у него дочь есть, и жена, соответственно, тоже имеется», – подумала я, не вникая в суть его возмущенной речи. Везёт же некоторым женщинам, такие мужья у них: верные, надёжные, готовые встать на защиту. Не то, что мой: прыгает от одной жены к другой, и всё никак на одном месте осесть не может.
– А сколько лет вашей дочери? – поинтересовалась я, не понимая, чего Павел так разоряется. Если он ровесник Фёдорова, как сказала Наталья, то у него никак не может быть дочери моей ровесницы.
– Три года, – ответил он, всё также серьёзно глядя на меня.
– А мне, Павел Сергеевич, немного побольше, и я могу за себя постоять! – Поймав на себе его скептический взгляд, я опустила голову и добавила: – Вообще-то, я сама сюда напросилась, Наталья Князева не виновата. Просто у меня так сложились обстоятельства, понимаете?..
Он не стал ничего говорить, полез в нагрудный карман рубашки и достал визитку:
– Держите! Здесь мой телефон, если что, сразу звоните. Хоть, днём, хоть ночью. Я живу недалеко, сразу приеду.
Глава 6
Весь день я была слишком занята, чтобы думать о личных проблемах, но когда вечером разъехались рабочие, одиночество мрачной тенью подступило ко мне. Особенно тоскливо стало с наступлением сумерек. За окном слышался лишь тревожный шёпот листвы и никаких звуков цивилизации.
В голову сразу полезли очнувшиеся от забвения мысли. Воспоминание о Денисе отозвалось острой болью в сердце. Что-то глубоко внутри меня по-прежнему отказывалось верить в то, что он так подло предал меня. Настолько искусно обманывал, что я ни о чём не догадывалась, пока однажды вечером он не хлопнул дверью. И Соня тоже хороша! Сестра, называется! Интересно, кто из них был инициатором этой интрижки?
Впрочем, какая разница? Есть ли смысл копаться теперь в подробностях, если дело уже сделано? Придётся принять это как очередной жизненный урок. Но до полного принятия мне было далеко: душа ещё не отболела. На людях я старалась держаться молодцом, но сейчас,
Утирая слёзы платком, я отправилась бродить по пустому отелю. Ещё раз прошлась по номерам на втором этаже: ремонт в них был уже завершён, осталось только привезти мебель и приобрести разные мелочи типа постельного белья, полотенец, халатов и всяких интерьерных штучек.
На первом этаже ремонт был в самом разгаре, и я не полезла через горы стройматериалов осматривать нижние номера. Мне там всё равно пока делать нечего, Павел сам пригласит, когда всё будет готово.
Я немного постояла у стойки администратора, осмотрела холл и прилегающую к нему гостиную. Огромные панорамные окна, подходившие почти вплотную справа и слева к входной двери, зияли густой сумеречной темнотой. Небо сегодня было затянуто тучами, наверняка, скоро начнётся дождь.
***
Неожиданно моё лицо осветили фары автомобиля, подъехавшего к самому крыльцу. Рука непроизвольно потянулась к телефону, чтобы набрать номер Павла. Я была одна-одинёшенька в пустом отеле, и защитить меня кроме него было некому. Спрятавшись за прочной входной дверью, я начала судорожно искать его номер в контактах, но в дверь уже настойчиво стучали.
Одновременно послышался голос:
– Анастасия Юрьевна! Откройте, это Никитин!
От сердца сразу отлегло. Это был Павел. Наверное, забыл что-нибудь.
– Добрый вечер, Павел Сергеевич, – пробормотала я, встречая его на пороге. И только тут сообразила, что, наверное, ужасно выгляжу после того, как проплакала столько времени подряд.
– Что случилось? – уже привычно нахмурил он брови.
– Нет, нет, ничего… Всё хорошо, – поспешила успокоить его я.
– Да я вижу, что лучше просто не бывает! – с сарказмом ответил он, глядя на моё покрасневшее и распухшее лицо. – Знаете что, Настя!.. Кстати, вы не против, если я буду называть вас Настей?
– Нет, не против, Павел Сергеевич…
– Тогда и вы зовите меня просто по имени, без лишних формальностей.
Я послушно закивала в знак согласия. Почему-то с самого начала у меня не получалось перечить этому серьёзному и неулыбчивому мужчине. Более того, я даже немного робела перед ним. Было в нём что-то такое, чего я не могла объяснить.
– Так вот, Настя, предлагаю выпить чаю. У меня две коробки с пиццей в машине, ещё тёплые! С вас чай. Идёт?!
Вечно я попадаю в странные ситуации. Человек купил пиццу для жены и ребёнка, ехал домой, где его ждут… А вместо того, чтобы провести приятный вечер в кругу семьи, вынужден нянчиться со мной. Только потому, что мне сегодня вечером взгрустнулось.
– А вас дома не потеряют? – всё-таки решила поинтересоваться я, чтобы не выглядеть совсем уж невоспитанной девушкой.
– Нет, не потеряют, – как-то невесело ответил Павел и отправился к машине забрать коробки с пиццей.
***
Мой кабинет, совмещавший в себе рабочее и жилое пространство, располагался на втором этаже в самом конце западного крыла отеля.
Павел присел возле стола, а я принялась заваривать свежий чай, опасаясь встречаться с ним глазами.
– Ну, рассказывайте! – вроде бы добродушно сказал он, но я приняла его слова, как приказ к действию.