Софья, Вера, Надежда и, разумеется… Любовь!
Шрифт:
Мало что понимая, плетусь в прихожую, сделав остальным знак не паниковать раньше времени. Как примерная племянница подаю фуражку.
– Ты… объясни там, чтоб сильно губу не раскатывали. Может, и не выйдет ничего с поощрением. А может, придётся ждать. И долго.
– Дядя Лёша, я всё понимаю, честно! Нам бы только, чтоб Иван загорелся этой мыслью, чтоб стремился! Ну… свет в конце тоннеля чтоб показать.
– Сонька, не гунди на третий слой. Понял уже. Вызову, обрисую перспективу. Хотя лучше бы…
И вновь неодобрительно вздохнув, товарищ полковник отбыл восвояси. Очень хотелось
***
Жара потихоньку пошла на спад, короткое северное лето заканчивалось. В моей жизни ничего не менялось, разве что на работе в немногочисленном нашем управлении кумушки начали шептаться насчёт кандидатуры нового директора – нынешний собирался осенью на заслуженный отдых. Фабрика ещё в конце прошлого века выкуплена каким-то московским предпринимателем и была малюсенькой частью его внушительной империи, потому столичное руководство могло назначить кого-то из местных, а могли и своего прислать.
Мне, разумеется, работать с новым начальником в самом близком контакте, но заранее ломать себе голову проблемой, решение которой ни от кого из нас не зависит, по крайней мере глупо. Самой рациональной позицией было просто подождать смены власти в нашем крошечном картонном королевстве и максимально быстро подстроиться под требования нового директора. Если он, конечно, не привезёт с собой молоденькую «помощницу» с ногами от макушки. В общем, предпочитая решать проблемы по мере их возникновения, я особо не дёргалась и просто работала, пока прежнее начальство сидело на своём месте.
Окончательно возвратившиеся с зиминской дачи мама и бабуля всё-таки пошатнули относительное спокойствие моего довольно однообразного существования. Пока они вели «загородную жизнь», в кругах моего непредсказуемого семейства созрела идея сменить обои вслед за бабулиной комнатой во всех остальных.
– В моей спальне меня всё устраивает! – попыталась я защитить границы личного пространства.
– Соня, сколько можно смотреть на одни и те же стены! И занавески поменяем обязательно. Может быть, с новой атмосферой и в жизни что-то поменяется, а? – многозначительно подмигнула мне маман.
Какая-то логика в её словах, конечно, была. Но не всё ведь так просто в жизни. Под лежачий камень, как говорится, вода сама не течёт, а после смены обоев я точно не стану чаще шляться по разного рода развлекательным мероприятиям, где можно встретить кого-то «для души». Я вон в театре последний раз была только с Верой по весне, по ресторанам и клубам с юности таскаться не приучена, а знакомиться на улице… Хотя именно уличное знакомство сейчас вносило некое разнообразие в мою жизнь.
Пару недель назад со мной случилась мелкая неприятность. Когда я выходила из автобуса, меня сзади толкнул в спину какой-то хам, я чуть не носом полетела в асфальт. Дабы избежать столь нежеланной встречи своего лица и уличного покрытия, пришлось выпустить из рук сумку с замечательными помидорками черри, как раз в тот день девочки из бухгалтерии делились с коллегами излишками урожая. Красные плоды покатились по всей остановке под моё злобное шипение.
Вышедший вместе со мной мужчина весьма интеллигентного
Что бы это значило, я пока не понимала, но рассказывать о новом странном знакомстве своим не в меру активным «девушкам» пока не собиралась. Поэтому никакой связи между обоями и новыми людьми в своей жизни в упор не видела, если честно. Да и у бабы Тони после ремонта в спальне что-то кавалеров не прибавилось, не так ли?
Вечером мне позвонила Вера. Как только я увидела на экране её счастливые сияющие глаза, сразу поняла – наш план стартовал!
– Соня, мне только что звонил Иван! Все пятнадцать минут только и говорил, что в колонии разрешили поставить спектакль! Почти слова мне не дал вставить. Даже по голосу было понятно, что в нём снова бурлит оптимизм. Соня, представляешь, Ванька больше не хандрит!
– Это же просто здорово, Вера! Ты ведь снова скоро приедешь на короткое свидание, да?
– Да, уже скоро, даже не верится как-то. Сначала казалось, что шесть коротких и четыре длительных в год – это так безбожно мало, так редко, а теперь время несётся в таком темпе, что… Я не ожидала даже, что без Вани придётся так крутиться, столько всего, оказывается, было на нём… Близких начинаешь по-настоящему ценить, когда разлучаешься. И слава богу, что всего лишь временно…
– Да, это точно. Может, вам нужно было это сейчас понять, почувствовать? Конечно, цена очень высока, понимаю, но… это повод теперь ценить друг друга ещё больше?
– Безусловно. Ты совершенно права, Соня. Я помню, как рыдала свекровь, когда свёкра положили в больницу впервые после нашего знакомства. Тогда я её совершенно не понимала, ну неделя-другая, и папа снова будет дома, а для неё это была чуть ли не вселенская трагедия… – Вера на секунду призадумалась. – Вот только сейчас я её полностью понимаю.
– Вер… ты прости за любопытство, но ведь родители Ивана живы, да?
– Да, слава богу.
– А почему тогда сюда приезжаешь только ты?
На экране буквально у меня на глазах произошла мгновенная трансформация весёлой жизнерадостной женщины в отстранённую медийную персону со стандартной улыбкой «для прессы».
– Ой, прости, я влезла не в своё дело. Не отвечай. Не надо. Извини, пожалуйста.
– Да нет, чего уж там. Ты так много для нас…
Я горячо возражаю:
– Вера, это не повод мне лезть туда, куда меня не звали! Закрыли тему. Когда планируешь приехать?
– Дней через десять примерно. И… я расскажу тебе про родителей Ивана. Да и… ещё кое-что, пожалуй. Только сначала у Ваньки разрешения спрошу. Я не привыкла у него за спиной что-то делать или говорить о нём что-то важное.
– Вера, ты не обязана мне ничего рассказывать или объяснять.