Соглашение
Шрифт:
Сначала я зашла к Дилану. Он едва оторвал голову от планшета и пробормотал:
– Чего это ты так разоделась?
– У нас сегодня корпоратив, – выдала я заранее заготовленный ответ. – Вернусь поздно. Не обижай папу, ладно?
Сын кивнул, явно тяготясь разговором, и снова молча уткнулся в экран. Я поцеловала его в макушку, взъерошила нечесаные каштановые волосы и поспешила выйти, пока не возобладало желание прибрать в комнате.
Следующим был Райли. Когда я вошла, в одной руке он сжимал пульт игровой приставки, а другую по локоть запустил в пакет картофельных чипсов.
– Мы что, куда-то идем?
– Нет. Не мы, я одна. У нас на работе сегодня корпоратив. Скорее всего, вернусь, когда ты уже будешь спать. Домашнее задание сделал?
Сын кивнул с явным облегчением.
– У меня была только математика, я почти все в классе успел сделать.
– Отлично. Присмотришь за папой, пока меня нет?
Он закатил глаза, но, в отличие от Дилана, оценил шутку. Райли еще не научился раздражаться в ответ на каждое мое слово.
– Как всегда.
– Помоги ему, если потребуется, ладно? И не пререкайся с братом. – Я взъерошила волосы и ему, а потом поцеловала в щеку. Мальчик отстранился – а ведь раньше такого не было. Когда это началось? Даже и не вспомню.
– Не буду. Повеселись там, у себя на работе.
– Обязательно, – ответила я. – Люблю тебя, сынок. Увидимся позже или уже утром, как пойдет…
– Я тоже тебя люблю.
Он нажал на кнопку, снова запустив игру; загремела музыка. Я подхватила с комода составленные друг на друга грязные чашки и вышла. По непонятной причине меня охватила грусть. Вроде бы я не собиралась делать ничего такого, что могло ранить детей, но мне все равно казалось, что я предаю их даже больше, чем Питера.
Последней была комната Мейзи. На двери висел розовый цветок, который мы вместе нарисовали в классе «мама и я», когда ей было шесть; в серединке дочка неровными буквами старательно вывела свое имя. Маленькое напоминание о том, как все было раньше. Обстановка в ее комнате с тех пор поменялась уже несколько раз: плакаты с радугами, единорогами и любимыми диснеевскими принцессами постепенно сменились фотографиями с подружками, цитатами из прочитанных книг и гирляндами лампочек вдоль стен и над изголовьем кровати.
Я отворила дверь, дочка взглянула на меня из-за открытой книги, потом еще раз, и ее брови поползли вверх.
– Мама, просто отпад. Чего ты такая красивая?
– У нас сегодня вечером встреча с коллегами. Наверное, приду поздно. Как ты, справишься тут одна с мальчишками?
Она сморщила нос, делая вид, что задумалась, потом кивнула.
– Думаю, переживу.
– Что ты читаешь? – поинтересовалась я, поставив чашки из комнаты Райли на комод и присев на краешек кровати.
Она показала мне обложку: «История с кладбищем» Нила Геймана, одного из ее любимых авторов. Мейзи любила читать, вся в отца. И, вся в маму, малышка Мейзи уже вовсю залипала на страшилки – истории с привидениями, фильмы ужасов и тому подобное. Я в свое время была такой же: к тринадцати годам не осталось ни одного не просмотренного мной эпизода «Мурашек» или фильма по Стивену Кингу. Во всяком случае, из существовавших на тот момент.
– Неплохая
Можно было и не спрашивать, но мне хотелось спросить. Хотелось растянуть эти мгновения рядом с ней. В этот момент меня накрыло такое острое чувство вины, что я задумалась, не отменить ли все и не остаться ли дома, чтобы пообщаться с дочкой. Когда мы в последний раз красили друг другу ногти и вместе лакомились всякими вредностями? Не влюбилась ли она в кого-нибудь? А может, уже и мальчик появился?
Было время, когда я знала о Мейзи всё, но сейчас не могла вспомнить наш последний разговор по душам. Я по ней соскучилась.
– Почти сделала, – ответила дочь. – Через час у меня будет разговор с Дженессой и Бейли, будем обсуждать задание по английскому. Это совместный проект, но придется делать его по видеочату, поскольку Бейли наказана и ее не выпускают из дома.
Я кивнула. Значит, даже останься я дома, меня здесь не ждут. У девочки свои планы. Свои дела. Я буду только мешать, и мне стоит заняться чем-то другим.
– Может, нужна помощь?
– Да нет, – отмахнулась Мейзи, подтверждая мои подозрения.
– Ну ладно. Что ж, – я потерла руками колени, – тогда я, пожалуй, пойду. Если тебе вдруг что-то понадобится, папа дома, а у меня телефон с собой.
– Не волнуйся, мама. – Дочка улыбалась, и в ее тоне не было ни намека на раздражение, но тем не менее в этих словах слышалось нечто большее. Я им уже не нужна. Во всяком случае, не так, как раньше. Я почувствовала укол глубоко внутри тела, там, где когда-то росли мои дети. Стиснув зубы, я отогнала тоску, переполнившую грудь. Дети взрослеют, муж отдаляется, моя жизнь замерла. От этой жестокой реальности еще болезненнее захотелось вернуться назад, в прошлое. Я нежно погладила Мейзи по щеке, но девочку это, казалось, встревожило, и я убрала руку.
– Люблю тебя, моя хорошая. Приятного вечера.
Она снова взяла книгу, спеша погрузиться в чтение.
– И тебе, – сказала Мейзи, а я взяла чашки и открыла дверь.
Когда я спустилась в прихожую, внутри бушевал ураган тоски, смятения, вызванного этой тоской, тревоги и страха. Надо срочно уходить из дома, пока не передумала. Питер стоял на кухне, сунув голову в холодильник, но, услышав стук моих каблуков по полу, оглянулся через плечо.
В глазах у него при виде меня отразился шок.
До него дошло, что красота еще при мне, хотя до нынешнего момента я и сама этого не знала. Смятение на лице мужа придало мне уверенности.
– Т-ты выглядишь… ух! – Его взгляд метался с моей груди на лицо и обратно. – Потрясающе выглядишь.
Я почувствовала, что кровь приливает к щекам, опустила взгляд и, пройдя мимо Питера, поставила грязную посуду в раковину.
– Спасибо.
– Наверное, он пригласил тебя в какое-то пафосное место.
Я замерла, переваривая сказанное. В словах мужа не содержалось прямого вопроса, но было очевидно, что вопрос подразумевается. Это был первый признак того, что Питеру хочется нарушить правила. Но скажи я ему хоть что-то, он захочет знать все. И все наши договоренности пойдут к черту.