Согласишься стать жертвой?
Шрифт:
Лес. Ночной лес. Но видимость неплохая, от снега светло, а толку-то? Совсем скоро Славка понял, что заблудился. Петлял, петлял, убегая не пойми от чего, и вот… заблудился. От кого убегал? От чего? Теперь он и сам ответить не смог бы, но что-то гнало его вперёд, что-то большее, чем просто страх. Ужас, животная безотчётная паника. Казалось бы, в дом надо бежать, там прятаться, так нет же, все, кто был на озере, почему-то врассыпную кинулись в лес. Почему врассыпную? Почему в лес? Вопрос. Ведь знали же, в незнакомом лесу всё, что угодно случиться может, не могли этого не понимать, это же простая истина, знакомая всем и каждому. Надо
Кричать? Звать на помощь? Страшно. Страшно обнаружиться себя, мало ли что таит в себе этот притихший лес, но ещё страшнее, брести по бездорожью, проваливаясь в глубокий снег и думать, что каждый шаг может оказаться последним.
И он кричал. Звал на помощь, но голос, отражаясь от сосен, будто осыпался на снег. Да и кто его услышит в глухом лесу? Медведь разве что проснётся в берлоге, да вылезет посмотреть, кто отважился разбудить его. Или вовсе какое-нибудь древнее зло проснётся, а что? Карелия – место загадочное, богатое мистическими историями. А, впрочем, какая разница, медведь или древнее зло, итог-то один…
Славка начал замерзать. Поскольку ночная прогулка по лесу не была запланирована, одет он был относительно легко, даже перчаток при себе не имелось. Руки и замёрзли в первую очередь. И уши ещё. Он тёр замёрзшие уши замёрзшими руками, пытался согреть ладони дыханием, но как-то не очень помогало. Спрятал ладони в рукавах пуховика, но и это особо не согревало, пальцы уже потеряли чувствительность. Сразу надо было догадаться, но сначала не до того было…
Морозец всё крепчал. У Славки начали замерзать ноги. Сколько он уже блуждает по лесу? Час? Два? Часы он тоже не взял на озеро, так же, как и мобильник. Эх… Знать бы, что всё так повернётся…
Снова перед глазами закрутились сцены ритуала. Вот идёт по кругу нож… Вот с ладоней капает на лёд кровь… Вот Игорь занёс нож над Леськой… Да неужто ударит?! Славка до последнего надеялся, что весь этот ритуал с жертвоприношением ничто иное, как игра. Да что там надеялся! Он мысли не допускал, что друзья решили принести в жертву живого человека, Игорь убеждал его, что достаточно нескольких капель крови от каждого, это и будет добровольной жертвой. А как увидел… Паника затопила разум ещё до того, как лёд на озере ломаться начал. И бежать Славка кинулся, скорее всего за миг до того. Но почему в лес? Почему не на помощь Олесе? Он задавал себе эти вопросы и сам не мог ответить на них. Наверное, из-за шока. Он один не понимал, что происходит на озере на самом деле? Остальные как же? Давали себе отчёт в том, что совершают убийство? Немыслимо!
Шатаясь от усталости, спотыкаясь, тихонько подвывая от ужаса, Славка брёл по лесу. Теперь ему не было страшно за себя, он пытался понять, что же случилось на озере. Так мерзко на душе никогда ещё не было. Как же теперь, после того, что совершили, они друг другу в глаза смотреть будут? Неужели будут так же, как и раньше, спокойно есть, пить, смеяться, подначивать друг друга – вот так, просто, будто ничего не произошло?! Нет… Он точно не сможет. Вот найдёт дорогу к дому, соберёт вещи и уедет. И никогда больше, ни с кем из… бывших друзей встречаться не станет.
А
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – в ярости, пришедшей на смену панике и растерянности, Славка молотил кулаками по ни в чём неповинной сосне, впрочем, ей было всё равно, чего не скажешь о Славкиных суставах, разбитых в кровь. Но парень не замечал этого, выплёскивая свою ярость на дерево. Он кричал, махал кулаками до тех пор, пока не закончились силы и не сорвался голос, после повалился на снег и затих, только плакал тихонько. Здесь в лесу можно. Здесь никто не увидит его слёз, не засмеёт… А если бы и засмеяли, не всё ли равно? Уже не имеет значения.
Что-то мелькнуло среди деревьев. Как всполох костра, что-то огненно-рыжее. Показалось, наверное. Но тем не менее Славка проследил взглядом за вспышкой.
– Да ну! Не может быть… – пробормотал он, а из-за дерева, смешно переступая лапами по снегу, на него смотрела лиса.
Славка замер, не зная, как реагировать. Лиса вышла из-за дерева, села напротив, стукнула по снегу роскошным хвостом, тявкнула что-то, показав Славке острые зубы.
– Ну привет, красавица, – усмехнулся парень, отметив про себя, что совсем не боится зверя. – Нападать будешь? Или так, пообщаться пришла?
Лисица припала на передние лапы, зарылась в снег мордочкой, отряхнулась, отбежала чуть в сторону, повернулась к Славке. Затявкала что-то, застрекотала. Потом повторила манёвр. И ещё раз. Славку осенило. Дикий зверь зовёт его за собой. Он, не размышляя, поднялся из сугроба и пошёл за лисой, доверившись ей. Шли минут пятнадцать, а потом лиса вдруг метнулась в сторону и исчезла в кустах, а перед собой Слава увидел озеро и льдины, плавающие по поверхности, и чёрную воду, и пар, поднимающийся от воды, а на одной из льдин, буквально в двух шагах от берега, что-то тёмное. Осознание пришло ещё до того, как он сумел разглядеть человеческое тело, свернувшееся калачиком, а ещё раньше он бросился бежать к озеру, и в воду, и, задыхаясь от невыносимого холода, тащил к себе огромную льдину, на которой лежала Олеся.
Кирилл распахнул глаза и, задыхаясь, потянулся за стаканом воды, стоящим на столе, опрокинул его, не удержав, и повалился с кресла, теряя сознание. Опять пришёл в себя от резкого запаха нашатыря, дёрнулся в сторону.
– Всё, всё, уберите это…
– Ну и напугал ты нас, Кирюха! – помогая другу подняться с пола, сетовал Глеб. – Нельзя же так в самом деле!
– Чего распричитался? В порядке я… – невнятно ответил Кирилл. – Кофе налей.
Михальчук уже протягивал ему кружку с горячим кофе.
– Держи.
Кирилл поблагодарил кивком, глотнул, второй раз, допил почти залпом, обжигая гортань, выдохнул, посмотрел затуманенным взглядом на друзей.
– Живой он.
– Точно, Кирюх? Ты уверен?
– Уверен. Где сейчас не знаю. Но из той передряги живым ушел и сейчас жив. Я это точно знаю. Он тоже был на ритуале, но не думал, что девчонку в жертву приносить будут, иначе бы не согласился. Потом тоже в лес рванул. От ужаса. Заблудился. А из леса… не поверите, его лиса вывела.