Согласишься стать жертвой?
Шрифт:
– Отлично! – пожала плечами Кристи, и добавила с сарказмом. – Сегодня мы не умрём. Нас спасёт рабоче-крестьянский класс.
– Помолчала бы, – заступилась за Лесю Милана, – Интеллигенция, вшивая… сама-то что умеешь? – и, хлопнув дверью, вышла на крыльцо. Вслед за ней вышел и Ваня.
– Милан, ну ты чего? Не хватало нам ещё тут всем переругаться.
– Да знаю, Вань, но эта… Нет чтобы спасибо Леське сказать. Неужели сама не понимает, что Леся единственный человек среди нас, кто
– Зачем мы вообще сюда припёрлись, такие неприспособленные… – вздохнул Ваня. – Зима. Суровые условия. Это всё не про нас… – он легонько щёлкнул Милану по носу. – Но раз уж приехали, стоит попробовать выжить, как ты считаешь?
– Однозначно, – хихикнула девочка, поддержав шутку Вани.
– Пойдём. Надо Олесе помочь. Остальные вряд ли помогут.
– Да. Идём.
Тут распахнулась дверь. На крыльцо выбежала раскрасневшаяся Леська.
– Ой, вы тут! А я вот до сарая… – на ней не было куртки только тёплый свитер с высоким горлом и варежки.
– Зачем? – удивился Ваня, перехватывая её на бегу.
– Да за дровами!
– Стоп, стоп, стоп, – он мягко, но уверенно развернул девчонку обратно к двери. – Что ж у нас мужиков нет, за дровами ходить? Иди-ка к девчатам. Милан, забери её в дом и не выпускай! Придумала, тоже мне, сама за дровами бежать…
Милана подхватила Лесю под локоток, и, не слушая возражений, утащила за собой обратно в дом. Следом ворвался Ваня.
– Эй, пацаны, так и будем сидеть на лавочках, жопы греть и ждать пока девчонка дров натаскает да печь затопит? А ну, подъём! Никитос, Игорь, вы со мной за дровами, Славка, а ты воды раздобудь.
– Где я её возьму? – буркнул Слава. – Тут водопровода нет.
– Снег в ведро собери, – подсказала Леся. – Растает, будет вода.
– Фу! – наморщила нос Кристина. – А если в снег лисичка пописала?
– Кому не нравится, тот может в магазин сгонять за баклажкой, – подмигнул Ваня. – Парни, подъём! Прислуги здесь нет.
Парни неохотно поднялись с насиженных мест, бухтя что-то недовольно, двинулись в сторону двери. Ох, как не хотелось им что-либо делать, привыкли на всём готовом жить, думали и здесь так же будет, затем и Леську с собой прихватили. Как служанку. А ещё как объект для издёвок и подшучиваний. Теперь это очевидно. Но зря, конечно. Глупая затея. Не даст Ваня над девчонкой издеваться, слишком в нём чувство справедливости развито. И вот ведь, командовать взялся. Сроду лидерских качеств не проявлял, всё отмалчивался, больше слушал, чем говорил, и относился к друзьям с неким снисхождением, будто к детям неразумным, позволяя тому же Игорю быть главным в компании. Быть или казаться? Вопрос. Но лидерства у друга Ваня не оспаривал, предпочитая роль наблюдателя, а если уж
А через час все обиды были забыты, ребята сидели за столом в нагретой избе, тянули обжигающий сладкий чай из алюминиевых кружек, хрустели сушками и сухарями. Не подвёл арендодатель, всё сделал, как обещал – и дров огромный запас оставил, свечей, еды столько, что до конца зимы хватило бы. Простой еды, конечно, но деликатесами этих ребят не удивишь, сыты по горло, а вот сушки и сухари хорошо под чай подошли. Под чай, да под обстановку. Можно было бы, конечно, и посущественнее что-то приготовить, продукты есть, но на ночь глядя возиться с готовкой никому не хотелось, а нагружать Леську при Ване никто не осмелился.
Тихий телефонный звонок вырвал Кирилла из оцепенения, напомнил, что жизнь продолжается, а то, что довелось пережить несколько мгновений назад, всего лишь сон. Страшный, невероятно реалистичный, но все же сон. Кирилл протянулся руку к тумбочке схватился за аппарат как за спасательный круг.
– Лизнонька! Привет, любимая… – и сразу стало легче.
– Я не разбудила тебя, Кирюш… – она не спрашивала, утверждала. Хоть и ночь глубокая, а она уверена, что не разбудила. Ей не нужно спрашивать, они так хорошо чувствовали друг друга даже на большом расстоянии, что в словах не имелось необходимости, но созванивались они постоянно. Просто, чтобы услышать голос, сказать то, что выразить можно только словами.
– Не разбудила, Лиз, – всё же ответил он, и голос переменился, всё проявилось в нём – и страх, и тревога, и непонимание.
– Кирилл, снова этот сон?
– Он изменился, Лиз. – Кирилл потянулся к ночнику, включил свет, и расступились тени, попрятались по углам, – Он меняется каждый раз, и с каждым разом становится всё страшнее. Сегодня, представляешь, я не успел вовремя проснуться и провалился в озеро, под лёд, и, наверное, утонул, а девчонка… она сначала разбила лёд, устроив шоу на озере, а потом стояла и смотрела. Покуда не провалился под лёд, всё время видел её глаза. Она будто смотрела, но не видела ничего…
– Девчонка? Та же?
– Да. Она стала появляться во сне. Смешная такая, в жутком безразмерном пуховике и вязанной шапке со смешными острыми ушками.
– Она из этих?
– Не знаю. Не смотрел ещё папку с документами, посмотрю завтра в Карелии. Но не похоже… Она совсем не тянет на богатую и избалованную, скорее наоборот…
– А проснуться почему не успел? – Лиза, как всегда, проницательна. И тему сменила так, что заставила растеряться. Не хотел Кирилл говорить, да придётся.
– Выпил вчера. Думал, это поможет. Да только хуже сделал.
– Алкоголь не поможет. Напиваться перед сном – не выход.
– А что выход, родная? Подскажи, если знаешь.
– Кир… скажи, а ты во сне осознаешь себя? Ты понимаешь, что это сон? – вместо ответа спросила Лиза.
Кирилл ответил не сразу, сидел на кровати, закрыв глаза и представлял, как она сидит на диване в гостиной, поджав под себя одну ногу, кусает губы, что-то чертит на спинке дивана пальцем…
– Кирилл? Ты где? – поторопила его с ответом жена.