Согнутые руки
Шрифт:
Я купил длинные розы насыщенного красного цвета. Такие ароматные! Я подумал, что они смогут перекрыть собой запах гнилой земли и опавших листьев. Я тихо подошёл к склепу и незаметно встал позади Рослин, слегка сутулившей спину. Я прочел про себя надгробную эпитафию:
Я
– Откуда ты здесь?
– По иронии судьбы наши встречи происходят на кладбище. А если серьезно, я подумал, что в годовщину точно застану тебя у матери. Все хорошо? Вид у тебя неважный…
Выглядела она уставшей, глаза слезились, но Рослин была бы не собой, если бы показала мне свою печаль открыто.
– Да, спасибо. Мы давно не виделись.
– Очень давно, неправильно вот так оставлять тебя надолго. Увы, пришлось. Были дела в Италии, но ты бы со мной точно не полетела, оставив учебу.
Она улыбнулась уголками губ:
– Что-то проходит, а что-то вечно! Ты не изменяешь себе, Фреди. О чем ты там шептался с мамой, когда ставил розы?
– Я?.. С чего ты взяла, что я говорил?
– Слышала твой шепот…
– Да так, просто решил поближе познакомиться с покойной тёщей. Обещал, что буду заботиться о тебе. Черт возьми, ты так похожа на нее, я и не знал… bellissima***.
– Нашел время шутить, – Роси вздохнула, поглядывая на наручные часы. – Мне пора… Эти зеваки (она намекала на папарацци) не дают мне прохода! Надо было взять охранника…
В самом деле: у ограды томились безудержные фанаты ее покойной матушки.
– Постой, я отвезу тебя куда скажешь… Обещаю, что буду вести себя благородно.
Я обрадовался, когда она согласилась на мое предложение. Сегодня за рулём своего авто был лично я – шофера и охрану отпустил намеренно, мне очень хотелось побыть с Рослин наедине. Она так прекрасна, и накрывшая лицо печаль не портила присущее ей очарование; я все равно желал быть с этой женщиной и в горе, и в радости. Сейчас я разделял ее горе – ее беда была моей; мое плечо было ее опорой.
Я предложил Рослин поужинать в ресторане дяди Лорена, она неохотно согласилась. Еда оказалась отменной, итальянский салат из пасты пришелся Роси по вкусу. Вообще она ела мало, аппетит явно покинул ее сегодня, а вот выпить чего-то покрепче она не отказалась.
– Что нового расскажешь? – просто и без обиняков спросила она.
– Ну-у…мы обрели новых инвесторов, очень хороший улов, я считаю. Дела фирмы пойдут
– А как твое плечо?
– Ты помнишь! – я заулыбался. Ещё бы она не помнила, это же случилось в тот день, когда я затащил ее в кровать. – Давно затянулось и не напоминает о себе. Скажу больше, я успел получить новые царапины. А, ерунда! К такому быстро привыкаешь.
– Дон Вито в здравии?
– Конечно, ему так понравилось отмечать свой юбилей, что мы чуть ли не повторили его через неделю! Между прочим, все это время он интересовался у твоего отца, как твои дела. Ты ему понравилась, и я нисколько этому не удивлен.
Она смутилась, накручивая пасту на вилку, а потом вдруг спросила:
– К свадьбе уже всё готово? Сара, верно, без ума от счастья, наконец-то ты станешь ее мужем.
– Это ты от Сальвадора узнала? Ну да, – я попросил официанта повторить нам вино, – от кого же, если не от него. Наши отцы ведь дружат.
– Да, папа упоминал как-то раз… Говорил, твой старик приглашал нас на праздник. Ты не думай, я приду. Буду вести репортажную съёмку века: свадьба самого завидного жениха-гангстера Чикаго!
– Снимать там будет нечего. Это все проделки отца, я не желаю жениться. Сара не моя женщина, и ты прекрасно об этом знаешь.
Она молча доела свою порцию салата, которую мучила полчаса, и допила бокал вина.
– Что мы все обо мне… Расскажи, как ты поживаешь? Что произошло с тобой, пока меня не было в Чикаго?
– По-моему, ты знаешь все и без моих рассказов. – Она сощурила глаза, намекая тем самым, что в курсе того, как я пробивал информацию о ней во время моего отсутствия.
– А тебя трудно обойти с левого фланга, сладкая. – Я игриво ей подмигнул. – Да, я знаю, что ты была на практике в Нью-Йорке, прошла ее успешно; твоя знаменитая выставка до сих пор в Мэнфисе, мне даже удалось лично ее увидеть; еще мне доложили, что ты подстриглась, – фото сделали мои невидимые помощники, кстати, тебе идёт удлиненное каре… Кажется эта стрижка так называется? А, ещё около тебя начал ошиваться какой-то corteggiatore****, кажется, вас познакомил Сальвадор. Ему под сорок, он очень богат, но скучен и чопорен, да? Арнольд Локки.
– А ты целеустремленный, Манфредо. Твои люди зря времени не теряли, пока ты решал дела в Сицилии. Но даже им известно не все.
– Удиви меня, дивная моя.
– Через пару дней я еду в благотворительный тур по Америке в поддержку больных детей и раненных на войне солдат. Наш университет организовал эту недельную акцию. Я и не думала, что со мной когда-то случится нечто подобное, но моя гастрольная жизнь начнется уже через пару дней…
– Ты будешь снимать, а потом сделаешь благотворительную выставку?