Согрешить с негодяем
Шрифт:
От прозвучавшего ответа мог бы покраснеть и заправский матершинник.
– Ох, ну ладно. Поговорим о чем-нибудь другом. – Выдохнув струйку дыма, Джек предложил добавить ему бренди. – Или ты предпочитаешь виски? А ты знаешь, что это слово гэльского происхождения? – Приятель помолчал секунду. – От шотландского uisge beatha, что означает «живая вода».
– Да ты у нас просто кладезь знаний. – Лукас отодвинул свой стакан и сжал кулаки. – Жалко, что от них ничего не останется после промывки мозгов
Джек хихикнул.
– Умоляю, не злись, Хэдли. Обещаю заткнуться и помолчать.
Лукас откинулся в кресле.
– Так-то лучше.
– Не будь занудой. В городе и без того грустно и пусто, в особенности когда Сандхерст отправился в Шотландию на медовый месяц. – Джек угрюмо посмотрел в стакан с бренди. – Он вернулся вчера, но молодая жена так вскружила ему голову, что теперь его на аркане не затащишь в Сент-Джайлс, чтобы перекинуться в картишки. – Губы у него уныло скривились. – Не то чтобы я виню его, но леди Оливия может стреножить любого жеребца.
– Стреножить? – возмутился Лукас. – Что за пессимизм?
Приятель заметно повеселел.
– Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Завтра вечером в «Волчьем логове» играют в винт. Ставки специально поднимают очень высоко. А оттуда можно будет прямиком отправиться в премиленький бордельчик, на который я наткнулся в Саутуорке. Там девочки…
– Извини, – остановил его Лукас. – У меня вечер занят.
Джек стряхнул пепел в камин.
– Чем дальше, тем интереснее. Тогда бери даму с собой. На собственном опыте убедился, что большинству из них нравятся запретные развлечения.
– Моей не понравятся. – Поняв, что человеку, который вроде как вот-вот объявит о своей помолвке, в таком тоне не пристало отзываться об объекте своего влечения, Лукас добавил: – Она леди совсем другого плана.
Джек нахмурился и затянулся сигарой. Потом расхохотался.
– Вот черт, чуть не купился. – Он еще громче рассмеялся. – Какая-то приличная дама? Да ладно!
Лукас невозмутимо посмотрел на него.
– Это правда, на самом деле. Я должен сопровождать леди Кьяру Шеффилд на бал к графине Сейбрук.
Джек закашлялся, разбудив пожилого джентльмена, дремавшего в кресле неподалеку.
– Хм-м. Вам, молодой человек, лучше бы перейти на более легкий виргинский табак, если душа не принимает индийских сигар.
Джек пролопотал что-то похожее на извинение и повернулся к Лукасу.
– Наверное, твой ум-разум смыло водой в последней проделке.
– Джек… – предостерег его Лукас.
– По-другому никак не объяснить такое неожиданное преображение.
– Преображение? – повторил Лукас.
– Ну да, ты вроде как окунулся в купель и вылез из нее святошей.
– Полагаешь, я не способен измениться? – Ему даже стало приятно
– Головастики превращаются в лягушек, а не в принцев, – пробормотал Джек.
Лукас поднял стакан и помешал в нем бренди. Огонь от камина сверкнул в гранях хрусталя, превратив янтарный напиток в жидкое золото. Перед глазами возникли роскошные волосы леди Шеффилд, и он представил себе, как они сияют на солнце.
– О, черт! Лукас! – Приятель покачал головой. – Ты что, не в себе? Сбрендил?
– Нет, я абсолютно здоров, – очнулся он.
– Тогда послушайся голоса разума. Держись подальше, беги от Черной вдовы. Тебе напомнить, что ее первый муж неожиданно умер?
А он вдруг вспомнил ее беззащитное лицо, глаза, полные страха.
Рука стиснула стакан. Кьяра так одинока! Вдобавок у нее не хватает смелости восстать против злобных слухов и грязных сплетен. Дьявол, она не заслужила, чтобы над ней глумились. Должен же быть кто-нибудь, кто встанет на ее защиту.
– Из того, что я слышал, меня удивляло, что она не прикончила его раньше.
– Ради всего святого! – Джек подлил себе еще. – Почему именно она, когда ты можешь выбрать любую?
– Может, меня привлек ее ум, – протянул Лукас. – Мой дядя самым высоким образом оценил ее интеллект.
Приятель с досадой фыркнул.
– С каких это пор ты в женщине предпочитаешь ум телу?
– Ты встречался с леди Шеффилд? – Ему не хотелось признаваться в том, что ее ум действительно заинтриговал его.
Джек покачал головой.
– Как смерть с косой, она, наверное, обитает в темноте.
– Уверяю тебя, у нее под черной хламидой совсем не кожа да кости. – Лукас не удержался от самодовольной ухмылки.
– Потому что она питается кровью своих жертв. – Джек поморщился. – Никак не могу понять, зачем тебе соблазнять женщину, подозреваемую в убийстве. – Он задумался на миг, а потом его лицо прояснилось. – Пари! Скажи, что ты это сделал на спор.
– Ты хорошо знаешь, что джентльмен ни с кем не обсуждает своих отношений с женщинами, – ответил Лукас. – Это кодекс чести.
– Чокнутый Хэдли учит меня морали? Держите меня, по-моему, кто-то нафаршировал мою сигару опиумом!
В ответ на безжалостный сарказм приятеля Лукас стал постепенно заводиться.
– Хочешь сказать, что я не джентльмен?
Джек расхохотался:
– Именно это и говорю тебе, глядя в глаза.
– Джек, это нечестно, – попытался защититься Лукас. – Я никогда не мухлевал в карты, никогда не изменял своему слову. Ты же знаешь, что мое слово что золото.
Приятель пожал плечами.