Согревая сердцем
Шрифт:
— Я не ругаю тебя, девочка. Наоборот. Ты целительница, верно… У нас давно нет своего целителя. Порой люди умирают от таких глупых хворей, что плакать хочется. Сейчас зима, трав тебе неоткуда взять… Я скажу Целане, она тебе покажет старую аптеку. Посмотри, что там хорошего есть. А потом собирай новую. Не бойся, малышка. Здесь целительство не наказуемо.
— Спасибо, госпожа, — тихо проговорила Илика. — Хворь дочери кузнеца и впрямь была несложной. Бабушка учила меня лечить. Что-то травами, что-то заклинаниями. У нас была богатая аптека. Но я соберу новую, как только сойдет снег.
— А скажи мне… Как тебе тут? С людьми ладишь? Целана сказала, ты не очень общительна… Стараешься проводить много времени здесь, в моих покоях,
— Госпожа..- осторожно окликнула девушка. — Что Вас тревожит? Вы плохо спите, и все время зовете какого-то Вадима. Может быть, сварить Вам отвар? Он простой, для него немного надо.
— Спасибо, — отложила ложку Лада. Илика тут же подала ей чашу с ароматной водой и полотенце. Вытерев руки, хозяйка встала. — Свари. Я просто беспокоюсь о старшем сыне. Накануне твоего появления он ушел в долгий поход далеко за Ар Каим. И до сих пор нет весточки. Я тревожусь.
— Он вернется, — неожиданно проговорила Илика, глядя в окно невидящим взглядом. Лада вздрогнула — такого отрешенного лица у своей служанки она еще не видела. В этот момент девушка походила на пифию, которую однажды привозил в замок Драгомир. Такая же ушедшая в себя. — Ему будет плохо, но он справится. Скоро Вы его увидите, госпожа.
Лада молчала, машинально рисуя черенком ложки какие-то узоры на скатерти. Внезапно Илика встряхнулась и удивленно посмотрела на нее.
— У тебя еще и дар предвидения, — слабо улыбнулась молодая женщина. — Милая, да ты просто сокровище. Как тебя домой отпускать? Может, твою бабушку сюда привезти? — пошутила она, выходя из комнаты. Илика зажмурилась, глубоко выдохнула и принялась убирать со стола. Почему-то она чувствовала себя слабой, словно силы разом покинули тело.
Прибежала Целана, рыжая смешливая девчонка чуть пониже Илики, чтобы отвести ее в аптеку. По дороге девушка весело щебетала, рассказывая, как помогала старой целительнице готовить снадобья и собирать травы. Илика деловито огляделась, войдя в маленькое помещение, увешанное полками. На каждой рядами стояли склянки и глиняные горшочки, внизу в берестяных коробах благоухали сухие травы и цветы. Целана вытащила из коробки толстую тетрадь и протянула ее Илике.
— Вот, не знаю, умеешь ли ты читать… Это записи старой Дельфы. Она сюда вносила рецепты, советы всякие. Там еще страница есть, где про хозяев записано. Кто чем хворал, как помочь.
— Я умею читать, — улыбнулась Илика, открывая тетрадь. Это было настоящее сокровище: мелким, аккуратным почерком изложена целая наука. В чем-то старая Дельфа превосходила даже бабушку. Надо прочитать это внимательно.
— А можно я и тебе буду помогать? — застенчиво улыбнулась Целана. — Я помню все, чему учила меня Дельфа. И в округе все места знаю, где травы. Ну, я не целительница, как ты и она… Но я помогала… и помню много.
— Конечно, — благодарно улыбнулась Илика. — Я буду рада твоей помощи. Вот что: я возьму эту тетрадь, почитаю сегодня. А завтра утром, как Лада встанет, придем сюда и попробуем разобраться во всем этом богатстве, — обвела она рукой уставленное склянками пространство.
— Договорились! — радостно кивнула Целана. — А теперь идем, нам еще надо отнести в стирку наряды госпожи и напомнить мыловарам о том, что она заказывала новое мыло с запахом мяты. Вот тебе ключ, Лада сказала, что он должен быть у тебя, раз ты теперь целительница.
Смеясь и переговариваясь, девушки выбежали из аптеки и поднялись наверх за платьями хозяйки. Вечером, убрав комнату и приготовив постель, Илика ушла к себе и погрузилась в заветную тетрадь, открывая для себя наследство своей предшественницы. В эту минуту она была почти счастлива. Ведь теперь ей можно заниматься любимым делом, которому учила ее бабушка. Теперь
Жизнь Илики теперь была совсем другой. Нет, не то чтобы ей было плохо с Ладой — хозяйка не была грубой или спесивой, не старалась, как злобная мачеха, побольше нагрузить падчерицу, вымотать ее. Обязанности служанки не требовали много времени, и Илика часто оставалась без дела. Помогать кухарке ей не разрешили, а без конца убирать хозяйские покои тоже толку не было. Попробовала было шить Ладе новые наряды, да та только рассмеялась, кивнув на многочисленные сундуки: мол, это не сносить, а ты новые шьешь. Вот и выходило так, что нет-нет, да оставалась девушка наедине с собой, с мыслями грустными. Бабушку вспоминала. Зато теперь времени едва хватало на обязанности служанки: накормив хозяйку, она быстренько убирала покои и мчалась в аптеку, где ее уже ждала Целана. Девушки быстро разобрались с наследством старой Дельфы, а по замку мгновенно разнеслась новость о том, что появилась новая целительница. Благодарный Дерек выковал Илике несколько мерных ложек, кувшинчиков и чашек, а каменщик починил небольшую печку, устроенную в углу аптеки. Теперь можно было готовить снадобья, за которыми то и дело прибегали хворые обитатели замка. Глядя на популярность целительницы, Лада в итоге освободила ее от обязанностей служанки, оставив лишь присутствие при ее трапезах.
Илика сидела на лавке, перебирая сухую малину и шиповник. Зима выдалась на редкость суровой, морозы свирепствовали, как давно уже не помнили старики. Днем еще хоть как-то можно было ходить по улице, а как темнело, жалкие остатки тепла улетучивались из одежды, и никакие шубы не грели. Простуда стала частым гостем, особенно среди воинов — придут после своих воинских упражнений, разгоряченные, взмокшие — и не оденутся сразу, щеголяют в верхних рубахах. А наутро кашляют да качаются от жара. Средство от этой хвори улетало, как блины в многодетной семье — едва успеешь один на тарелку положить, как другой уже стянут детские ручонки. Хорошо еще, что запасов нужных трав оставалось достаточно.
Илика отставила коробку с приготовленными травами и принесла из соседнего чулана охапку дров. Аккуратно сложив их в печку, бросила сверху кусок сухой бересты и потянулась за огнивом.
— Помочь? — насмешливо прозвучало сверху. Девушка вскочила, от неожиданности выронив кремень. На пороге стоял Грегор, с усмешкой наблюдая за испугом своей бывшей пленницы. Подняв кремень, он ловким движением высек огонь и запалил бересту. Благодарный огонь жадно облизал сухие поленья, и через минуту в печке уже пылало пламя. Илика почему-то испугалась внезапного визита младшего сына хозяйки. С тех пор как ее отняла Лада, Грегор долго злился на мать, все время пропадая в воинских казармах либо на тренировках. Домой появлялся лишь к ужину, да и то в общий зал не выходил. Лада посмеивалась над обидой сына, но решения не меняла, видя, как бывшая игрушка расцветает от ласкового обращения да спокойной жизни. Как-то так вышло, что Грегора Илика не видела с того самого дня, как ее привезли в замок. Она редко выходила из хозяйского крыла, а он туда не приходил. Став целительницей, девушка все время проводила в аптеке, готовя снадобья или разбирая записи своей предшественницы. Дверь почти не закрывалась — посетители шли потоком. Кому снадобья от хвори, кому просто вкусной конфетки, которые Илика делала по рецепту той же Дельфы из сушеных фруктов и странного порошка, который, разведи его водой, густел и превращался в подобие студня, только сладкого. Дети пищали от восторга, выпрашивая эти конфеты. Целана едва успевала пополнять запасы.