Согрей моё сердце
Шрифт:
– То-то остались одна кожа да кости. Сам буду следить за твоим режимом, – рычит варвар и вручает хлеб.
Вечер проходит в уютном общении. Сириус тянет в кровать, крепко обнимает и просит рассказать, чем занималась я, пока он свергал императора и колесил по космосу. И я делюсь всем. Мне всегда было легко открываться ему. Слушать его рокочущий бас. Говорить обо всём, не стыдясь. Спорить до хрипоты. Смеяться над шутками и подтрунивать.
– Знаешь что? – шепчу, замирая. Меня осенило только что. Обнимаю ладонями его лицо. Бровь мужа ползёт наверх, целую громко в губы и признаюсь: – Я влюбилась в тебя
– Это я знаю, – самодовольно и заразительно хохочет варвар, – твои молнии ослепили меня сразу же.
– Иди в бездну! – бью по груди, рассмеявшись.
– Как же я уйду? Ведь пришит к одной королеве намертво. С первого взгляда ярких серых глаз. И знаешь что? – Сириус роняет меня и, навалившись, пронзительно смотрит в глаза.
Копирую его, выгибая бровь, жду продолжения. Он склоняется и, опаляя губы жарким дыханием, шепчет:
– В тот же миг, как ты наставила на меня бластер, я полюбил тебя, моя королева!
Эпилог
Я держу две горящие чаши на вытянутых руках. Они не обжигают ладони, но очень тяжёлые. Даже тяжелее моих ахернарских мечей. Стою на открытом балконе дворцового комплекса. Внизу, на открытой площадке, до самого конца широкой улицы стоит толпа разумных. Они напоминают муравьёв из моего формикария. Тесно жмутся друг к другу, чтобы увидеть получше, пробиться ближе, услышать из первых уст. В первых рядах министры, аристократы Сеата, правители соседних планет и чиновники корпуса Федерации, многочисленная родня, мужья, советники. А в небе летают дроны, снимая в прямом эфире мою коронацию. За спиной только один разумный. Мой муж. Император Сеата. Он облачен в чёрный костюм, камзол с оранжево-красной вышивкой, напоминающей огненные вихри. В массивной и тяжёлой короне с большими рубинами на зубцах. Он возвышается на целую голову и придерживает за талию. Я тоже в чёрном платье без рукавов, с открытыми плечами. На волнообразной юбке точно такие же огненные узоры, как и на камзоле мужа. Мы в одной цветовой гамме и олицетворяем единство.
Моя клятва громко разносится по всей площади. Все присутствующие разумные внемлют, затаив дыхание. А горячие руки мужа даруют уверенность и поддерживают. Это из-за него огонь не обжигает. Хотя, возможно, чаши из специального металла сделаны. Но хочется верить в способности Сириуса.
Как только с губ срываются последние слова клятвы, император отступает в бок, и я поворачиваюсь к нему. Медленно опускаюсь на одно колено, балансируя с чашами в руках, и склоняю голову. Сириус забирает горящие ритуальные тары.
– Настала эпоха императрицы Веданы Леоновой! – громогласно оглашает всю округу Сириус и опускает на мою голову тяжёлую корону. Железный обод сковывает черепушку, но я даже не морщусь. – Да благословят нас звёзды!
Жёлто-коричневое небо вспыхивает от яркой молнии. Толпа громко вздыхает и гудит, словно разворошенный улей. Муж помогает подняться, переплетает наши пальцы в замок и несильно сжимает в поддержке. Второй рукой забираю одну из горящих чаш. Сириус берёт другую, и мы вытягиваем их в стороны. Стоим рука об руку, смотрим на подданных и гостей. На мои плечи опускается мантия, красная с голубым градиентом. На ней очень искусно вышиты национальные узоры Ахернара и Сеата.
–
За нашей спиной доверенное лицо императора выносит два массивных кресла, сцепленные между собой одним широким подлокотником. И мы садимся. Устанавливаем чаши на специальную выемку у крайних подлокотников, и я расслабленно выдыхаю.
– Вот и всё, – шепчет иронично муж и быстро целует в щёку. – А ты боялась.
– Ничего я не боялась, – бурчу, закатывая глаза.
– Тебя всё утро рвало от страха, – не соглашается Сир.
– Я вообще-то беременна, и это был токсикоз.
– Что-то раньше ты им не страдала. Просто признай, тебе было чуточку страшно. Это нормально. Мне вот было очень страшно. И даже стошнило разочек.
– Слабак, – фыркаю и стараюсь не рассмеяться. Так как один варвар опять кипит и еле сдерживается, чтобы не обернуться на глазах у всех.
– Вы можете не спорить хотя бы в такой важный момент? – шипит на нас Арткур. Мой самый ответственный муж не оставил одну и прятался всё это время в комнате.
– Он первый начал! – ябедничаю, словно маленькая.
– Отпускай! – приказывает грозно император, накрывая мои пальцы тёплой ладонью.
Замолкаю, и наш балкончик плавно спускается, словно кабина лифта. К нам подходят первый министр Сеата, мой папа Стейбек и король Тало Альждеди Первый. Муж помогает встать, и я расписываюсь в трёх главных документах.
Поздравив нас, троица удаляется в свой круг. Мы разворачиваемся и рука об руку переступаем порог императорского дворца. Следом, чётко по иерархии за нами заходят правители соседних планет, министры Сеата, родственники, чиновники Федерации, первые лица империи и остальные приглашенные подданные.
Бал по случаю коронации и свадьбы двух правителей длится весь вечер. После громких поздравлений и подарков – ужин из двенадцати блюд и с алкоголем. Танцы, развлекательное шоу и последним аккордом – залпы ярких разноцветных салютов на ночном тёмно-бордовом небе. Их запускают по всей планете с двух спутников Сеата.
Поздней ночью Сириус заканчивает сей праздник. Император благодарит присутствующих и толкает очень вдохновляющую речь о мире, единстве и перспективах.
Долго говорит, и мне очень хочется отстрелить ему голову, так как я очень устала, голова гудит, ноги тоже. И опять тошнит. Хочется раздеться и лечь спать. Эти несколько дней были очень напряжёнными и энергозатратными. Да и дневная коронация отняла все силы.
Но слава звёздам, муж затыкается и, помогая мне подняться, тянет к одному из трёх выходов. Мы медленно удаляемся из тронного зала. За нами выходят мужья. Как только закрываются двери, отрезая от гостей, шумно выдыхаю и, покачнувшись, прижимаюсь к императорскому боку.
– Подержи, Кор, – Сириус снимает с моей головы корону. Закусываю губу, чтобы не застонать от облегчения.
Муж подхватывает на руки и несёт меня в нашу опочивальню. Его дворец в два раза больше моего, ахернарского. И, честно сказать, я хочу, чтобы он воспользовался своим телепортатором сейчас и немедленно перенёс меня прямо в глубокую, наполненную чуть тёплой душистой водой ванну. С одеждой, украшениями и обувью. Я не буду возмущаться. Правда.