Сохрани мою любовь, профессор
Шрифт:
— С днем рождения, профессор Фрилинг! — выкрикнул парень, которого вроде бы звали Стивом, протягивая ему руку.
— Спасибо большое, — он искренне улыбнулся, отряхиваясь от разноцветных мелких кружочков, — но я больше не ваш профессор, так что можете называть меня Гейлом или Эриком.
— С днем рождения, сын! — Патрик заключил его в крепкие мужские объятья, отчего ему стало неуютно.
Наконец, он добрался до Энди, которая не сводила с него блестящих глаз.
— С днем рождения, Эрик, — тихо произнесла
Он опустился на одно колено и накрыл её щеку своей ладонью.
— Спасибо за это, — также тихо произнес он.
— Я просто думала о том, что ты сказал мне позавчера.
— Шшш… — Он накрыл её губы подушечками пальцев. — Не будем об этом. Ты была права. Я эгоист.
— Нет. — Она убрала его руку со своего рта и взяла руки в свои. Аппарат Иллизарова ей сняли вчера и теперь она, наконец, могла использовать обе руки, хотя впереди ждала физиотерапия.
— Ты не эгоист. Прости, что расстроила тебя. Я… я… — она начала заикаться, а в уголках глаз уже выступили слезинки.
— Энди… — Подбородок мужчины чуть подрагивал.
— Я люблю тебя, — вымолвила она на одном дыхании, и Эрик тут же сократил расстояние между ними и поцеловал её.
***
16 ноября, 09:17 p.m, Бек Бэй, Бостон
Они сидели у него дома в обнимку на диване и смотрели телевизор. Внутри него был покой и умиротворённая радость от правильности происходящего. Еще чуть-чуть и он начал бы мурчать, если бы мог. Голова Энди мирно покоилась на его плече, а он без остановки поглаживал её руку, забинтованную в тех местах, где её кожу протыкали иглы аппарата Иллизарова.
Глянув на её ноги, что вытянутыми покоились на специальном пуфе, он тяжело выдохнул. Сколько на её теле останется шрамов, как напоминание о произошедшем ужасе? О душевных шрамах он уже молчал. Эрику вдруг сильно захотелось покрыть поцелуями каждый шрам, каждую косточку, каждый миллиметр её хрупкого тела.
Мысли тут же захватили неуместные образы её обнаженного тела и как она двигается на нём. Член в штанах мгновенно ожил от таких мыслей и он больно сжал челюсти, страшно злясь на себя и свой проклятый организм.
— Я отключаюсь, — пробубнила Энди, поднимая голову и растирая пальцами глаза. — Отвези меня в душ, прежде чем я окончательно не вырубилась, пожалуйста.
— Конечно, сладкая. — Эрик был рад какому-то делу, что позволит ему не думать о её теле.
Аккуратно он взял её на руки, неприятно отмечая про себя, что она потеряла в весе, и посадил обратно в инвалидное кресло, а затем повез в сторону ванной комнаты.
— Стой! Мне надо взять кое-какую одежду.
— Скажи мне и я тебе принесу. — Он был рад служить ей.
— Ну уж нет. — В голосе любимой слышалось раздражение. — Мы еще не так долго вместе, чтобы ты выбирал для меня трусики.
— Понял, — он повернул в сторону спальни.
— Ты уверена, —
— Нет, — огрызнулась она, злобно сверкнув глазами. — Я сама могу помыться!
— Только не сердись, — он поднял кверху руки в защищающемся жесте. — Я переставил все твои вещи на пол в душевой, чтобы тебе было легче.
— Спасибо, — буркнула она, отворачиваясь.
— Я буду за дверью, если что, — сказал он и уже собрался закрыть дверь, как она вдруг попросила:
— Помоги мне раздеться.
***
После того, как Энди приняла душ, и он помог ей улечься в кровать, Эрик тоже пошел в душ. Ему необходимо было успокоиться. В голову лезли грязные мысли и он ненавидел себя за это.
Он все-таки взрослый мужчина, а не юнец, у которого ни разу в жизни не было секса. Но зов плоти очень тяжело перебороть, особенно если не дать ей ласку, о которой она просит. Он же не монах, что носит вериги, для усмирения похоти. Хотя сейчас они бы ему не помешали.
Открыв воду, он выдавил себе на ладонь её гель для душа и принялся надрачивать, представляя себе их первый раз. Но что-то пошло не так. То ли из-за напряжения последних дней, то ли еще из-за чего, но у него не получилось кончить и он, матерясь себе под нос, врубил ледяную воду, чтобы хоть как-то утихомирить стояк.
Немного успокоившись, он вышел из душа и вернулся в спальню. Энди спала на боку, свернувшись калачиком и он несколько долгих минут просто стоял в проеме двери и любовался ей спящей.
Забравшись под одеяло, Эрик помешкал, решая обнять её сзади или нет. Она ведь впервые за месяц могла спать в любой желаемой позе, после того как наконец-то сняли аппарат Иллизарова, да и физиотерапия пошла на пользу раненой ноге. Вдруг ей не хочется, чтобы он тревожил её?
В итоге, после недолгой борьбы с собой, он придвинулся ближе и обнял её, прижимаясь всем телом и вдыхая запах её волос.
37
Андреа не спала.
С того момента как она оказалась одна её не покидали тяжелые мысли.
В последнее время они всё время ругались и в девяноста процентах случаев она являлась инициатором ссоры, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть, что переполняла её, просилась наружу. А Эрик… Эрик всегда был рядом несмотря ни на что, несмотря на все ужасные слова, что она говорила ему. И это бесило еще больше.
Она чувствовала, что попала в какой-то замкнутый круг. В аккреционный диск, что вращается с бешеной скоростью вокруг черной дыры, в который попадает материя, которая, возможно, навечно обречена вращаться, не имея возможности ни вырваться, ни исчезнуть за горизонтом событий. После ссоры с Эриком она занималась самоедством, которое сменялось жалостью к себе, а затем вновь ненавистью, что выливалось в ссору.