Сохранить тебя
Шрифт:
– Берт!
– радостно поприветствовала его девушка.
– Моя леди, - хозяин лавки поцеловал её руку. За годы общения Окане привыкла к таким манерам, - рад тебя видеть.
– У меня выдалась свободная минутка, вот я и зашла к тебе. Как дела?
– девушка радостно улыбалась.
Дела у Берта были хорошими всегда, и сегодняшний день не стал исключением.
– Всё как всегда, моя леди, - Берт убрал монокль в нагрудный карман, - дела идут хорошо. Люди наконец-то оценили практичность. Ну, кроме богачей, но у них свои причуды.
– А как Клуб Поэтов?
– Тоже хорошо. Я получил приз за
– В двадцатый раз?
– уточнила Окане.
– В тридцать второй, - еле заметно покраснев, парировал он.
В ответ Окане слегка рассмеялась и ответила, постукивала по ресепшену пальцами:
– Жаль, что твой талант пропадает.
– Мой талант - шить, леди, а стихи - это хобби, и оно совсем не пропадёт, не переживайте.
От слов Берта повеяло холодом, который незамедлительно почувствовала и девушка.
– Извини, - интуитивно бросила Окане.
– Как тебе новая машинка для выкраивания?
– О, она прекрасна! Работает без сбоев и очень точна. Хочешь взглянуть на образцы?
– Берт сразу встрепенулся.
Когда Окане в полную силу смогла овладеть своей магией, то первым делом принялась создавать вещи для облегчения собственной жизни и жизни своей семьи. Дома у неё стояла машина для мытья посуды, специальное устройство для уборки пола, и даже протиратель пыли Окане смогла механизировать. Мастер был доволен её успехами, а потому следующим испытуемым стал именно член семьи, погружённый в ремесло портного.
– Конечно! Ещё спрашиваешь, - вслед за портным Окане прошла за ресепшн. В узкой и тесной комнате со слабым освещением тихо жужжал маленький механизм: для Окане было важно делать их небольшими, но сильными, и потому прототипом механизма для выкраивания стал именно небольшой жук. По его подобию она сделала машинку такой же округлой и чёрной с мягкими разводами масла на поверхности. Внутри находились острые лезвия с парой наложенных на них магических кругов - теперь Окане накладывала их сама, делая это также легко, как и Мастер. А для того, чтобы машинка была устойчива на любой ткани, Окане приделала несколько «лапок», отчего та ещё больше напоминала жука.
– Она отлично работает! Идея с использованием камней вместо вкладывания энергии напрямую была идеальной, и теперь я могу принимать посетителей, оставив на неё всю муторную работу, - Берт достал готовые вырезки, рассказывая всё с таким восхищением, что девушка верила каждому слову.
– Её чёткость и отлаженность идеальны. Окане, ты создала нечто потрясающее, ведь благодаря машинке одежду теперь можно делать быстрее и легче, а на некоторые товары я и вовсе смог снизить цены.
– Я рада, - честно ответила она. Видеть, как родные люди счастливы и не тратят время зря, был для изобретательницы наибольшей из наград.
– Мастер отлично тебя обучил, - Берт похлопал Окане по плечу. Слова эти, правда, ложились тяжким грузом: да, он обучил её, воспитал и вырастил, но она всё время боялась разочаровать учителя. Пока остальные с восхищением смотрели на то, что она создаёт, Мастер ворчал и призывал ученицу не торопиться.
– Это да, - Окане выдавила из себя улыбку.
– Жаль, он сам этого не признаёт.
– Неужто он тебя совсем
– возмущённо спросил Берт, убирая вырезки из ткани, коим ещё предстояло стать настоящей одеждой.
– Хвалит, но не так, как это делаешь ты, Желейна или вообще кто-то из моего окружения. Вы восхищаетесь моими изобретениями, а он лишь сухо говорит «неплохо» или «молодец», словно в глазах его я все ещё не достойна профессии. Понимаешь?
– Окане очень надеялась, что Берт действительно понимает.
– Да, - тот приобнял её за плечи и повёл обратно в зал.
– Мой отец был таким же - всегда считал, что я не стану достойной его заменой. Но знаешь, что?
Окане с грустью взглянула на Берта, и не увидела на его лице улыбки. Случалось такое нечасто, и собеседница лишь покачала головой, пристально ожидая ответных слов.
– Отца больше нет, и теперь никто не смотрит на меня с осуждением, кроме меня же самого. Только когда отца не стало, я понял, как мне его не хватает. Не важно - доволен он мной или нет… Его просто не хватало. И если Мастер однажды уйдёт, то и ты не сможешь на него злиться, так что просто цени время, прожитое рядом, - Берт выпрямился и снова улыбнулся. Улыбнулся так, словно минуту назад и не засаживал в сердце девушки острые ножи отчаяния, словно и не говорил того, что пробуждает в сознании кошмары. Словно не было никакого предостережения… Перед ней был только Берт и его улыбка.
– Я подумаю над твоими словами, но прости, мне уже пора, - хаотично бросила обещание Окане, поспешив прочь из лавки. Сердце колотилось как бешеное, а мысли о том, что Мастера когда-то не станет, тяжёлыми цепями сковывали руки… Нет. Нет, она ещё не готова его отпустить. Не готова!
Понимая, что справиться с приступом паники самостоятельно не выйдет, девушка поспешила к тётушке Желейне. Та запретила называть себя бабушкой ещё год назад, но Окане, привыкшей оценивать возраст человека по внешности, было сложно перестроиться. Она вообще не понимала, почему Желейна вдруг решила молодиться, когда возраст её был очевиден для всех по одному лишь лицу… Запрыгнув в круг, Окане сжала камень оплаты и назвала точку выхода; как и Мастер, она использовала номера телепортов, чтобы точно попасть именно туда, куда и планировала. На Банной улице было тихо и пусто, но пар вовсю уже расползался по округе, и казалось, будто увидеть что-либо, погрязшее в лёгкой дымке, без красных огней вокруг решительно невозможно. Что там, порой только красные фонари и были единственной подсказкой путникам… Пройдя до конца улицы, Окане завернула за знакомые расписные занавески, по бокам которых висели колокольчики в виде жаб.
– Бабушка Желейна!
– разлетелся со звоном колокольчиков голос Окане, стоило той лишь нырнуть внутрь.
– Ах ты, негодница!
– из дальних комнат послышался крик Желейны. Старушка появилась перед Окане очень шустро: теперь она была ниже девочки, но оставалась столь же юркой и столь же ворчливой.
– Что ты, что Мастер - два сапога пара. Никакого уважения к старшим!
– Ну прости, прости меня, тётушка, - засмеялась Окане, смотря на хмурое лицо старушки.
– Повезло, что клиентов не было. Чего пришла-то? Сто лет в обед не виделись, а тут явилась, - та хоть и продолжила ворчать, но уже ставила чайник.