Сохранить тебя
Шрифт:
– Только в случае, если артефакты предназначены для передачи энергии мира человеку. Эти же тебе придётся напитать самой, и тогда они навсегда спрячут твои недостатки, - он улыбнулся, словно не иначе как воскресил человека из мёртвых.
– Что значит «спрячут»?
– Ну, до настоящей кожи им далеко, и такое неподвластно даже мне. Эти артефакты скорее ложатся на существующую кожу, срастаясь с ней. Как бинт, только лучше, ведь никакая зараза на них не попадёт, а «пластыри» идеально скроют травмы, да и отвержения телом не будет. Давай попробуем?
– Ладно, - легко согласилась Окане, раздираемая
Мастер фактически создал для неё «вторую кожу», пусть она о том и не просила. Творил, думая о её комфорте, и, движимый лишь этим, сделал то, чего не смог бы никто другой. Отобедав, они пошли вниз, в мастерскую. На удивление, многое в помещении учитель смог восстановить в изначальном виде: стены, потолок и пол снова были украшены магическими кругами, формируя единый идеальный «инкубатор» артефактов. Как-то ученица спрашивала, для чего они нужны, и получила самое простое объяснение: для распределения энергии… Ей казалось, что такое не восстанавливается, но Мастер смог и это. Однако теперь наблюдательный взор приметил и новые вещи: кушетку у противоположной стены и пьедесталы, в куполах коих плавало нечто большое и напоминающее кусок бумаги; пьедесталов было пять, и все они находились недалеко от кушетки.
– Сними бинты и приляг, - попросил мужчина.
Про себя девушка немного порадовалась, что новую кожу не нужно наносить вместо старой, ведь со слишком большим трудом она пережила полтора месяца боли, и уж точно не для того, чтобы к ней вернуться… Тем не менее, страх ложиться на кушетку всё равно присутствовал, однако она сделала так, как велел Мастер. «Безумный учёный» открыл первый купол, достав оттуда самый маленький кусочек бумаги… Точнее, кожи, однако Окане сложно было считать её таковой, ведь и на ощупь та напоминала не себя, но скорее медузу: прозрачная, склизкая и щиплет. Но, на удивление испытуемой, холод прошёл, а «вторая кожа» удачно спрятала ожог - точнее, одну из его частей. Это было похоже на чудо: белый и глубокий шрам просто исчез, словно его замазали краской цвета, идеально сочетающегося с кожей. Девушка не смогла сдержать удивления:
– Но как?
Мастер сосредоточено помещал второй кусочек рядом.
– Практика, пусть такого я ещё и не делал. Теперь, чтобы кожа держалась, направь немного своей энергии.
Окане послушно сделала это: закрыв глаза, осторожно погрузила себя в знакомый тёплый свет, и энергия разлилась по всему её телу. Кусочки «второй кожи» засветились и прижались сильнее, моментально повторив температуру тела.
– Она совсем не ощущается. Мне теперь всё время направлять в неё энергию?
С серьёзным видом «хирург» дотронулся до кусочка «второй кожи», отчего девушка ойкнула. Она отчётливо чувствовала всё.
– Нет, дальше магия будет сама циркулировать через неё. Скоро забудешь, что она на тебе вообще есть, - заверил тот, продолжая накладывать кожу на пострадавшие части тела. Постепенно они дошли до лица, и тут «пациентка» со страхом ребёнка зажмурилась.
– Расслабь лицо, а то так и застынет недовольная гримаса вместо нормального, - усмехнулся Мастер. Она по-максимуму расслабилась, и кожа легла на лицо также, словно влитая. Подойдя к зеркалу, Окане не сразу смогла поверить, что те уродливые шрамы исчезли как по волшебству… Да уж, ей действительно
– Я теперь как магический артефакт.
– Даже не близко, - уверенно и с довольным лицом ответил мужчина. О наличии «второй кожи» можно было и не узнать - настолько идеально она слилась с телом, чему Окане была безмерно рада.
– Больше такого не устраивай, - «хирург» потрепал её по голове.
– Не буду. Мастер, а вы отнесёте это изобретение в канцелярию?
– Нет, воссоздать что-то подобное невозможно.
– Тогда что нам сказать Баламу?
«Друг» тоже приходил раз в неделю, чтобы навестить пострадавшую от магии, и с его стороны это было довольно мило.
– Правду. Балам - не дурак, и вряд ли он нас накажет. Это хоть и близко к запретной магии, но всё ещё не она. Скажем, что это был крайний вариант.
– Хорошо, что мне конечности не оторвало, - выдохнула ученица, понимая, что такое даже Мастер вряд ли смог бы исправить.
– Да, но если бы и оторвало, то я нашёл бы способ тебе их вернуть.
Она взяла эти слова на заметку. Верно, человека можно улучшить, но просто нужно разобраться во всех тонкостях магии: что природа допускает, а что - уже нет. Ученица понимала, что пробовать найти грань опасно, но пообещала себе попытаться, когда её навестит Вей.
Ждать ведьму долго не пришлось. Через пару дней опекун отправился в канцелярию, и Вей, словно ожидавшая этого момента, появилась на пороге прямо из тени. Девушка даже вздрогнула от неожиданности:
– Вей?
– А ты хорошо выглядишь для человека, который совсем недавно был в шрамах и бинтах. Ты знаешь, что раны от магической энергии неизлечимы? Если при обычной ране зельями можно избежать шрама, то с магией это не работает, - старуха медленно подошла ближе, заглядывая ей в глаза.
– Знаю, - медленно ответила Окане, ощущая, как мурашки бегут по телу.
– Так как ты от них избавилась?
– ведьмой двигал неподдельный интерес.
– Мастер создал для меня вторую кожу!
– гордо ответила собеседница.
– Вот как… - холодно ответила Вей, доставая пузырёк, который тут же вложила в руки девушке.
– Больше не опаздывай. Ах да, я немного изменила состав, чтобы помочь тебе.
– О чем Вы?
– заволновалась та, сжимая пузырёк с гранулами.
– Ты хочешь победить природу, и я дам тебе лазейку. Мы, ведьмы, это можем, - расплывчато ответила она, и, не прощаясь, исчезла в тени.
Окане только и оставалось молча принять очередную часть странного снадобья. Не успев спрятав таблетки в карман домашней накидки, она заметила Раймонда. Шёл тот неспешно, улыбаясь и смотря на букет в своих руках: собран подарок был не из пышных, но ярких цветов. Во многом, из тех самых, что девушка любила собирать в детстве сама: были в нём и ромашки, и ядовито-оранжевые цветы, название которых она всё не могла запомнить; были и фиолетовые с пятью лепестками, и маленькие голубенькие, что обычно растут у водоёмов. Похоже, Раймонд взаправду собрал для неё все полевые цветы, которые только смог найти, и, глядя на это, Окане не могла не улыбаться. По сердцу растеклось приятное чувство теплоты, словно все скребущие кошки тревоги разом улеглись и замурчали: