Сохраняя веру (Аутодафе)
Шрифт:
Кроме того, ему было теперь в чем исповедаться, ведь он открыл в себе тщеславие — он определенно ощущал удовольствие, оказываясь в центре внимания.
Однажды весной, за чашкой чая, кардинал как бы между прочим спросил:
— Тим, ты что-нибудь знаешь о балансовых отчетах? Дебет, кредит и все такое прочее…
— Боюсь, ничегошеньки, — признался Тим.
— Отлично. Я знал, что мы с тобой родственные души. Я всю неделю молился, чтобы Господь вразумил меня, и теперь у меня сильное ощущение, что для поправления дел нам требуется невинная
— Не понял аллегории, Ваше Преосвященство. Это что-то из Эзопа?
Малрони расхохотался так, что крест у него на груди заплясал.
— Мальчик мой, не жди от меня эрудиции! Это очередная из моих дурацких смешанных метафор. «Быки», как я понимаю, означают хорошие новости с финансовых рынков, а агнцев в данном случае двое — мы с тобой.
После чего он уже безо всяких околичностей поведал Тиму о затруднительном положении Бостонской епархии, что было типично для всех епархий в стране: паства неумолимо сокращается, а пожертвования падают.
— У нас, разумеется, есть солидный фонд, — объяснил кардинал, — но он восходит еще ко временам расцвета клана Кеннеди. К сожалению, за прошедшие годы наши банкиры не сумели заработать для нас достаточно денег, чтобы, по меньшей мере, компенсировать инфляцию. Завтра мы с ними обедаем. Надо навести там шороху, а не то у нас школьники зимой замерзнут из-за нехватки дров.
— Мне кажется, я за всю жизнь ни разу не задумывался о деньгах, — сказал Тим. «Разве что когда разбил окно в чужом доме», — добавил он про себя.
— Отлично. — Кардинал был доволен. — Значит, будешь свободен от стереотипов.
В мире частного банковского капитала, возглавляемом протестантским истеблишментом, бостонская фирма «Макинтайр энд Аллейн» была заметным исключением. На самом деле их репутация — да и сами активы — поднялись как раз благодаря тому, что для денег католической церкви понадобились управляющие-католики. В кризисе 1929 года их клиенты выжили именно в силу того, что контора знала лишь один способ ведения бизнеса — консервативный. Теперь, в семидесятые, это достоинство обернулось вопиющим недостатком. И многие клиенты, подчас даже в третьем поколении, отказались от стратегии каменного века и сделали выбор в пользу чего-то более рискованного — наподобие авантюристов типа Майкла Милкена из компании «Дрексел».
К концу семидесятых «Макинтайр энд Аллейн» закрыли филиалы в Филадельфии и Балтиморе, сохранив свой нью-йоркский офис на прежнем месте, главным образом, чтобы не менять фирменных бланков. Отделение фирмы в Бостоне оставило за собой элегантное, отделанное красным деревом помещение в старинном здании в центре города.
Выйдя из лифта, кардинал и его личный помощник увидели рабочего, который менял табличку «Макинтайр энд Аллейн» на новую, где фигурировала третья фамилия — «Лури».
— У вас какие-то изменения? — полюбопытствовал кардинал, когда они с Тимоти оказались в зале заседаний. Их собеседниками были оба старших
— Свежая кровь, — сказал Макинтайр-старший. — Хотя, строго говоря… — Он помялся, но все же закончил: — Не столько Лури к нам присоединяется, сколько мы к нему. Он купил контрольный пакет.
Кардинал Бостонский заволновался. Тим высказал беспокойство своего шефа вслух:
— Как вы могли это сделать, не посоветовавшись с Его Преосвященством?
— При всем моем почтении, — важно изрек мистер Аллейн, — деятельность мистера Лури не имеет никакого отношения к портфелю архиепископства. Он придерживается исключительно агрессивного метода, тогда как у нас есть четкие указания от вашей канцелярии воздерживаться от любых рискованных сделок.
— Прошу прощения, мистер Аллейн, — перебил Тим. — Мне кажется, называя свою стратегию «консервативной», вы вряд ли делаете себе комплимент. Насколько я понимаю, вы так привыкли, что мы довольствуемся годичными выплатами и процентами, что никогда всерьез не занимались нашим капиталом. И теперь, когда сократились и капитал, и проценты с него, мы оказались перед ужасной перспективой вынужденного закрытия школ.
Кардинал нагнулся к Тиму и шепнул:
— Молодец, мой мальчик! Не против дальше сам с ними разбираться?
— Я?! — ахнул Тим.
— Если хочешь, оставлю тебе свою шапку, — пошутил Малрони, после чего повернулся к банкирам. — Джентльмены, отныне наши финансовые дела будет курировать отец Хоган. Можете считать, что наши с ним мнения полностью совпадают. Надеюсь, Господь ниспошлет вам вдохновение, и вы сумеете вытащить нас из этой ямы.
В следующую секунду прелат испарился, оставив Тима расхлебывать.
— Какие у вас пожелания, отец Хоган? — почтительно поинтересовался Макинтайр.
— Был бы вам признателен, если бы вы подняли свою отчетность и поручили кому-нибудь дать мне необходимые пояснения.
Аллейн счел, что молодого священника следует ублажить.
— Мы оба останемся с вами. Можем заказать сюда бутерброды и поработать в обед.
— Отлично, — ответил Тим. — Но пока мы разбираемся с этими вопросами, почему бы нам не пригласить сюда и «агрессивного» мистера Лури?
— О, боюсь, это не получится, — извиняющимся тоном сказал мистер Аллейн. — Он работает в нью-йоркском офисе.
— Что ж, — предложил Тим, — может, он захочет немного встряхнуться во имя церкви?
— Гм-мм… Лури — не католик, — сказал Макинтайр. — Увы, он еврей.
— Мистер Макинтайр, я нахожу вашу ремарку недостойной христианина. Почему бы нам не связаться с ним по телефону?
Секретарша получила указания и, раньше чем Тим успел допить свой кофе, доложила, что новый партнер фирмы находится на связи.
— Алло, Дэн, — вежливо начал Аллейн. — Извини, что мы тебя побеспокоили, но ты, должно быть, знаешь, что среди наших старинных клиентов — архиепископство Бостонское. Тут у меня находится помощник кардинала Малрони. Он хочет с тобой поговорить.