Сохраняя веру (Аутодафе)
Шрифт:
В девять часов, когда настало время девочкам ложиться спать, Мойра ненадолго удалилась, оставив Тиму «Кембриджский курс латыни», который он добросовестно пролистал. Он уже перешел к изучению ее библиотеки, когда Мойра внесла кофе.
— У вас тут замечательные книги! С одной теологической коллекцией я бы, наверное, несколько недель просидел! Завидую вам: где вы берете на это время?
— Что ж… — Она смущенно улыбнулась. — Сами видите — время еще не позднее, а девочки уже спят. Если бы не вы, я бы сейчас часа
Тим уловил подтекст, но не стал менять тему, а неожиданно для самого себя сказал:
— Ну, не каждый же вечер! У вас наверняка активная светская жизнь.
Мойра ответила искренне и без жалости к себе:
— Нет.
И после паузы добавила:
— Может, отчасти поэтому меня и привлекает церковь. В моей, как вы великодушно выразились, «теологической коллекции» есть книга Уильяма Джеймса «Разновидности религиозного опыта». Так вот, он определяет религию как способ бороться с одиночеством.
— Это верно, — признался Тим. — Во всяком случае, это вполне применимо к работе священника.
Он тут же пожалел о сказанном, ведь она могла ошибочно принять его слова за побуждение к дальнейшим шагам. Несмотря на все ученые рассуждения, он понял ход ее мыслей и решил направить их в другое русло.
— Вы, должно быть, скучаете по своему мужу?
Ответ прозвучал с обескураживающей прямотой:
— Нет.
Она пояснила:
— Мы с Чаком оба были еще совсем дети. Ни один из нас не знал, что такое брак. К тому моменту, как он понял, что это — не то, что ему нужно, у нас уже были дети. Поэтому для такого милого, но инфантильного парня, как Чак, записаться в морскую пехоту было реальным выходом. Надеюсь, это звучит не слишком цинично, отец…
— Тим. Прошу вас, называйте меня Тим. Нет, я вполне понимаю то, о чем вы говорите. Иногда мне и самому кажется, что нас мало информируют о браке. В каком-то плане супружество можно рассматривать как резкое и опасное изменение веры — в смысле объекта поклонения.
Она посмотрела ему в глаза и сказала:
— Да. Думаю, вы знаете об этом больше среднестатистического мужа.
Тим, увлекшись борьбой с угрызениями совести, был застигнут врасплох этим смелым заявлением. Она, кажется, почувствовала его смущение и, чтобы избежать недоразумений, пояснила:
— Я хочу сказать, вы, должно быть, без конца выслушиваете жалобы семейных пар? Так что вы лучше других знаете, каким не должен быть счастливый брак.
Тим кивнул и тепло улыбнулся. Это было не более чем невинное проявление человеческой симпатии, но от чрезмерного напряжения Мойра вряд ли уловила такой нюанс.
Что-то в ее голосе изменилось. Он сразу почувствовал, что она стала видеть в нем мужчину.
— Сколько себя помню, кто-то из моих подруг всегда сходил с ума по своему пастырю. То-то небось прихожанки по вас сохнут!
Тимоти
— Да, увы, время от времени попадаются восторженные старшеклассницы… — Голос у него дрогнул.
Она посмотрела на него и прошептала:
— А как насчет тридцатичетырехлетних вдов?
Сам того не желая, он видел под блузкой Мойры ее округлые формы и сейчас испугался собственных мыслей.
Он чувствовал, как сильно она нуждается в физическом утешении. И, к своему неудовольствию, обнаруживал сейчас такую же потребность и в себе самом. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не дать обоим потерять контроль над собой.
— Не сомневаюсь, вы понимаете, в чем заключается обет священника.
— О-о! — Она вспыхнула. — Неужели передо мной мужчина, начисто лишенный земных страстей?
— Да! — ответил Тим, испытывая страшные угрызения совести.
— Господи, мне так стыдно! Я вас не обидела? Вы теперь меня не возненавидите навеки?
Она была с ним совсем рядом. Ее лицо было так близко от его глаз, что он лишь невероятным усилием подавил в себе порывы, возбуждаемые ее прелестями. Он мягко произнес:
— Нет, Мойра. Я не обиделся. Если это вас утешит, скажу, что я вас понимаю, только выразить этого не могу. Надеюсь, мы можем остаться друзьями?
Она с нежностью смотрела на него.
— Конечно. Только на это мне и остается надеяться.
Тиму это далось весьма нелегко. Как мужчина, он не мог отрицать, что она очень привлекательна. Но служитель церкви в нем возобладал над мужчиной. Причем настолько, что он не побоялся поцеловать ее в лоб и прошептать:
— Спокойной ночи. Храни вас Господь, Мойра.
Тим сел в машину. Он не смог повернуть ключ в замке зажигания и упал на руль. В глубине души ему было сейчас так же больно, как и ей. И он презирал себя за ложь — за то, что сказал ей, что, как священника, его не волнуют земные желания.
Ибо его уберегли от искушения не религиозные принципы, а скорее неизбывная тоска по Деборе.
65
Дэниэл
— Что, мистер Лури, позволили себе небольшую растрату?
Молодой партнер бесцеремонно ввалился в кабинет.
— Ты мог бы и постучаться, Макинтайр! — с раздражением ответил Дэнни.
— Ой, прошу прощения! Я не знал, что ты так чтишь приличия.
Питер Макинтайр Третий непривычно вызывающе держался с владельцем контрольного пакета акций его семейной фирмы. И еще больше вывел Дэнни из себя, когда уселся и задрал ноги в дорогих туфлях от Гуччи на край его стола.
— Признайся, ты и не подозревал, что я знаю такие слова?
— Если честно, то нет, — ответил Дэнни с нарастающим нетерпением.