Сокол для Ягодки
Шрифт:
Фантазия была странная. Если учесть, что он впервые видит эту девушку, а она его. Вот с ее стороны может возникнуть протест, и она будет права, но Павел решил действовать нахрапом.
От того, как Светочка облизывала губки, как брала в рот кусочек мяса, как смеялась над его шутками, и при этом вновь колыхалась ее прекрасная грудь, у Павла срывало планку.
Сколько у него не было женщины?
Месяц или два?
С Тереховскими заботами о них и времени не было подумать. А ведь он любит женщин, но тот секс, что был у
А потом было не до плотских утех. Но вот когда зашла эта девушка, впуская в дом клубы морозного воздуха, а сама такая румяная, аппетитная…
Нет, может, это реально наливка такая, что Соколова так ведет на Светочке?
– Мне пора, спасибо за ужин, было приятно познакомиться. Вы очень красивая пара и я желаю вам огромного счастья.
Света слишком резко встала, уронив табурет, повернулась, чтоб поднять его, нагнулась, а только потом поняла, что сделала. На ней были только теплые леггинсы, обтягивающие все «шикарные прелести» пятьдесят четвертого размера.
Кто-то за столом кашлянул, Света резко поднялась, стараясь натянуть футболку ниже, покраснела как вареный рак, кинулась к двери, стала обуваться.
– Я провожу.
– Не надо, я сама, – ответила слишком резко, испуганно посмотрела на мужчину, схватила крутку, выскочила в сени, потом на крыльцо.
– Павлик, отомри и стартуй, – Терехов отдал команду своему помощнику.
А вот Павел реально подвис, нет, он не нуждался в указаниях, он сам хотел ее проводить, познакомиться, поговорить. Уж что-что, а знакомиться с дамами он умел.
– Да, Пашенька, поторопись, она быстро бегает, шустрая девчонка, – это уже баба Зоя вставила свой совет. – Помню, как-то осенью в город собралась, а на автобус опоздала, так Светочка так неслась через кладбище, я думала, мертвые встанут посмотреть.
Соколов надел первое, что было, это оказались чьи-то валенки, накинул тулуп начальника и, схватив оставленную гостьей сумку, побежал следом.
Девушка и правда ушла далеко.
– Света! Света, постойте, вы забыли.
Снег громко хрустел под ногами, была такая ясная и морозная ночь, которая бывает лишь в последний день зимы. А завтра уже хоть и календарная, но весна, и все обязательно будет хорошо.
Света плакала и не хотела, чтоб кто-то видел ее слезы. А все из-за того, что она предстала перед людьми не в лучшем свете. И надо было развернуться и показать свой огромный зад? Ну что за дура!
– Света!
Услышала голос, остановилась, вытерла слезы, обернулась. Мужчина шел быстрым шагом, в руках ее сумка, вот, она еще и ее забыла, растяпа.
– Не стоило, спасибо, дальше я сама.
– А я хочу проводить. Можно?
– А если скажу, что нельзя?
– Все равно провожу.
Мужчина подошел слишком близко, от него пахло
– Ты плакала?
Легкое прикосновение пальцев к лицу.
– А мы уже на «ты»?
– Да, мы же пили на брудершафт.
– А ты наглый.
– Да.
– Не люблю наглых.
– А придется.
О чем это он говорит?
Соколов сам не мог понять, что несет, но отпускать сейчас эту румяную ягодку, не почувствовав ее сладости вновь, он был не намерен. И пусть схлопочет по лицу, Павлик был готов.
Света успела лишь вскрикнуть, Павел бросил сумку на снег, схватив девушку за ворот куртки, потянул на себя и впился в ее полные мягкие сочные губы своими.
Вот же черт… какая…
Это первая мысль, что вспыхнула у мужчины в голове, а еще была, что он точно не отпустит ее этой ночью. Один поцелуй вызвал животный голод, член моментально встал, больно уперся в ширинку джинсов.
Девушка сладко простонала, это был ее первый поцелуй с мужчиной за два года. Господи, целых два года она словно сторонилась их, хоронила себя в этой глуши, но, вот один поцелуй и она начала таять от жарких губ, как Снегурочка на солнце.
Глава 3
– Что… что ты де-е-е-ла-а-а-а-ешь… Паша-а-а-а…
Светочка, вцепившись в плечи мужчины и прислонившись к стене, протяжно стонала. В то время как пальцы этого наглого городского красавчика ласкали ее между ног. Так ловко-ловко, так умело, что у Калинкиной перехватило дыхание и в глазах помутнело.
И как так вышло, что дошло до всего этого?
Девушка не понимала.
Но все еще можно было списать на полнолуние, ясную морозную ночь, жадные поцелуи и магический алкоголь Терехова. Но…Светочка в такие чудеса не верила.
Паша долго целовал, засасывая губы, проникая языком в рот, лаская. Это было так… так сладко и невероятно, а Светлана отвечала, сама углубляла поцелуй, царапала кожу щетиной и при этом возбудилась так, что впору было выжимать трусы.
Как дошли до ее дома, помнит смутно.
Раз десять еще Соколов бросал на снежную дорогу сумку, вновь целовал, не в силах оторваться от этой клюквенно-вишневой девчонки.
А она пьянила похлеще Тереховской самогонки. Член Соколова уже стал каменным, можно было идти рубить прорубь, чтоб окунуться в ледяной холод от этого сладкого морока. А еще в тулупе и валенках было ужасно жарко, Павлу казалось, что он него идет пар, как от паровоза, мчащегося по Сибирской тайге.
Потом молодые люди снова шли, забывали сумку, возвращались и опять целовались. Когда наконец подошли к металлической резной калитке, Света долго искала ключи, мысли путались, руки тряслись.