Сокол и Чиж
Шрифт:
Я закинула сумку на плечо и побежала к черному входу.
– Пока, Тимур! – чуть не сшибла с ног хозяина, налетев на парня в коридоре.
– Держи зарплату, Фанька.
– Пока, Райка! – махнула рукой официантке, курившей на крохотном крыльце, сбегая по ступенькам. – Я ушла!
И припустила что есть духу к остановке.
Та-акс, переулок Федосеева, дом два…
До остановки оставалось метров сто, колючий морозец неприятно кусал за щеки, ноги оскальзывались на мерзлых лужах, я на ходу достала телефон, включила нужное приложение и стала набирать указанные
Есть! Эврика! Карта-навигатор сбоев не дает! До чего же техника дошла! Нужный мне переулок оказался в двадцати минутах от центра, в пятнадцати от университета, и мобильное приложение послушно выдало запрашиваемый номер автобуса – «57». Теперь посмотреть расписание…
На остановке стояло человек пять ожидающих – все сплошь мужички угрюмого вида. Потоптавшись между ними для храбрости, пришлось отвернуться к дороге и взывать к удаче все время, сжимая газовый баллончик в кармане, пока на проспекте не показались заветные огоньки фар. Деньги мне были нужны на съемную комнату и переезд, так что мысль о такси я оставила на крайний случай.
– Переулок Федосеева! – сонно отозвался кондуктор, когда мой нос почти прилип к окну, рассматривая окрестности.
– Девушка, вам выходить!
– Спасибо!
Автобус затормозил, двери открылись, и я выскочила. Сделала несколько смелых шагов вперед… и остановилась, неожиданно в этом сумасшедшем дне вдруг оказавшись одна. Вскинула голову, оглядывая ряд стройных белых высоток, протянувшихся вдоль улицы. Только сейчас, пожалуй, осознав на какое сумасшествие решилась. Войти в чужой дом, в чужую квартиру незнакомого человека, чтобы остаться на ночь. Вряд ли такому поступку даже в девятнадцать лет можно найти оправдание.
Точно с ума сойти! Но если я еще секунды две посомневаюсь, взывая к совести, то окончательно сдрейфлю и останусь спать на улице! А этого мне в декабре месяце – ой, как не хотелось! Нужный дом стоял вторым от дороги и я, уверенно выдохнув, потопала к первому подъезду. Прочь сомнения! Лучше буду помнить о том, что я – Лешкина месть, чем трусливый бездомный заяц!
Нет, ну что за засада! Самый настоящий закон подлости! От обиды даже слезы на глазах выступили и губы задрожали. Уже и квартира есть, и ключи, и совесть спит, и даже появилось желание срочным образом обжиться, а я стою полчаса на улице, как дура, карауля запертую дверь в подъезд. И никогошеньки вокруг – ни единой живой души!
– Да не помню я код замка, Фанька! Ну, спроси там у кого-нибудь или жмякни в домофон! Делов-то!
Вот всегда знала, что Лешка балбес. Как можно не знать очевиднейшую вещь! Тоже мне, а еще друг хозяина называется. Как он вообще собирался с девчонкой-то идти?! Зря только у Ульяшки телефон выпросила.
Я с досадой нажала функцию отбой и вздохнула.
– Девушка, кх-кх, а вы, собственно, к кому?
Господи! И откуда они берутся – эти любопытные бабульки в двадцать три с копейками по Москве? Делать им, что ли, больше нечего, как
Глава 5
В городке, где я жила, в родительском доме тоже имелась такая фрау Мюллер, и я из личного опыта знала, что отвечать нужно быстро, четко и вразумительно, пока бдительный датчик наблюдателя не засек диверсанта. Иначе в ход запросто мог пойти водяной пистолет, а то и что похуже. Например, свисток и старое охотничье ружье. Ржавое и без патронов, но кто о том знает? Именно так моя соседка – баба Шура, отгоняла от подъезда разгулявшуюся молодежь.
– К Ивановым! – бодро ответила, вытянувшись перед бабулькой по стойке смирно. – Племянница я! Телефон вот разрядился – позвонить не могу, а номер кодового замка забыла!
О-о-ой, и чему меня только жизнь учит. Уже и врать начала, да так складно! Хорошо хоть мама не слышит.
Не знаю, то ли у меня лицо выглядело больно жалостливо, то ли в подъезде и впрямь жили Ивановы, но окошко тут же закрылось, а уже через минуту эта самая бабулька – в фуфайке и шапке - отперла заветную дверь в подъезд и посторонилась. Скомандовала строго:
– Проходи! Несчастье ты эдакое! Стоишь тут, глаза мозолишь!
– а сама из-за очков зырк-зырк, как злой таможенник на нелегала. Фиксируя – рост, возраст, вес.
Ну и зачем, спрашивается, такой старушке домофон? Эй бы металлоискатель и рентгеновский луч! А ведь могла всего лишь нажать кнопочку и преспокойно себе дальше попивать компот. Или что там старушки на ночь глядя попивают.
Только я перешагнула порог, захлопнула дверь, вознамериваясь сказать спасительнице спасибо, как тут…
Как тут случилось нечто страшное!
Как вы думаете, что такого ужасного может произойти с человеком в незнакомом доме, в незнакомом подъезде, в компании ворчливой старушки практически в полночь? Зимой, в послепиковое время часа «Икс»? Правильно. В доме отключили свет! И судя по тому, как вокруг стало темно - свет отключили во всем районе.
Рядом, как глас из потустороннего, раздался скрипучий голос бабули.
– Хорошо, детка, что в лифт не села. Знаю я их поломки. В прошлый раз только к утру и починили, алкаши-дармоеды!
Лифт! Сердце прям прострелило от этой мысли. Вот не умеем мы ценить удачу.
– Ой, да-а.
– Сама дойдешь? Я за фонариком не пойду – темноты боюсь. Да и ноги у меня, у старой, уже не те, чтобы туда-сюда бегать.
– Д-дойду.
– Ну, давай, с Богом! Тетке от Петровны привет передашь.
Выходит, с Ивановыми я угадала? Вот они завтра удивятся-то! О том, что бабулька доложит о нашем приключении – сомневаться не приходилось.
– С-спасибо.
Пошла. По стеночке, по стеночке… Осторожно, тут ступенька, вот еще одна… Куда идти-то хоть, Господи? Я же здесь не была никогда. Так, Фанька, отступать поздно! Даже перед лицом неизвестности! Держись за поручень крепко и, главное – считай этажи. Если промахнешься, в такой темноте хрен сориентируешься!