Сокол. Трилогия
Шрифт:
А дорога между тем стала довольно оживленной – то и дело попадались навстречу люди, большей частью одетые точно так же, как сейчас Макс, – в короткие набедренные повязки-юбочки. Пару раз дюжие парни пронесли в носилках очередных «волосатиков» – Тейя поспешно сошла на обочину, потащив за собой и Максима. Склонилась в глубоком поклоне, ткнув юношу локтем в бок. Тот тоже поклонился – ну, раз уж тут так принято.
К слову сказать, на беглецов тут мало кто обращал внимание, все путники шли с самым деловым видом, лишь иногда косясь на Максима, – тот
О том же самом, похоже, подумала и Тейя. Повернулась, взяла в руку Максову ладонь, сравнила со своей. Засмеялась, потом сказала что-то, показала на солнце. Ну, понятно.
Ближе к обеду они все же завернули в оказавшуюся по пути деревню. Вот уж где бедность-то! Макс все глаза проглядел – не то что спутниковых тарелок не увидал, но даже и самого захудалого бара. Даже бензоколонки – и той не было, а село-то довольно большое, хижин, может быть, двадцать. Интересно, как же они тут живут, без бензоколонки-то? А хотя… Ни одного грузовика пока что не попалось! Даже самого захудалого.
Перекинувшись парой фраз с каким-то тучным стариком в белых одеждах, Тейя решительно свернула к каналу, точнее сказать – к пристани в виде широких каменных ступенек, спускавшихся в воду. На ступеньках с самым бесстрастным видом сидел загорелый до черноты тип в круглой шапочке, традиционной юбке и с большим веером в правой руке. Веером он время от времени отгонял мух, жужжащих над разложенными на ступеньках лепешками, какими-то пирожками, хлебцами, кусками печеной рыбы и прочей снедью, которую, по всей видимости, продавал на проходившие мимо суда либо, вот как сейчас, пешим путникам. Пахло все это, надо сказать, довольно вкусно – Макс давно уже изошел слюной, тем более почти сутки не евши!
Тейя, недолго думая, указала на пироги и, сняв с лодыжки браслетик – небольшой и, по всей видимости, медный – громко сказала:
– Шемес!
Потом еще добавила короткую фразу, кивая на большой кувшин.
Взяв браслетик в руку, торговец осмотрел его с самым брезгливым выражением лица и, вздохнув так тяжело, будто его принуждают расстаться с самым дорогим и вечным, нехотя протянул беглецам два пирога. А вот питья не предложил – и тогда Тейя сняла браслет с запястья. Тот был не медный, а… пластмассовый, что ли? Нет, скорее всего стеклянный – мутно-синий какой-то.
– Да подожди ты, у нас же есть еврики! – Максим с важностью засмеялся и живо достал из телефонного подсумка купюры. – Вот… десятки, я надеюсь, хватит?
Торговец взял деньги все с той же брезгливостью. Осмотрел… И бросил под ноги!
– Ты что, урод, творишь? – поднимая купюру, разозленно воскликнул Макс. – Что, у вас тут еврики не в ходу? А долларов у меня нет, извини… Слышь, Тейя, он евро не хочет брать – вот чучело! Кому рассказать – не поверят.
Меж тем торговец, внимательно осмотрев парня, протянул руку к футляру
– Э, нет, телефон я тебе не продам, – энергично запротестовал Макс. – Ишь какой хитрый! И больше десятки тоже не получишь! Чего ты глаза-то вылупил? Вот, у меня тут мелочь еще есть…
О! Какое волшебное превращение произошло с продавцом при виде металлических монет! С какой алчностью засверкали глаза его! Как задрожали от жадности губы!
– Дебен! Дебен! – С неожиданным проворством торговец налил из кувшина какой-то пенящийся напиток в большие – такое впечатление, каменные – кружки. Поклонился, разулыбался, словно родному брату, едва только Макс ссыпал ему в потную ладонь всю мелочь… Впрочем, нет. Все не высыпал – часть придержал: вдруг да сгодится еще? Эвон тут как, оказывается!
Тут же, на ступеньках, и подкрепились под веселое жужжание торговца. Пироги – точнее сказать, хлебцы – оказались на редкость вкусными, как и куски печеной рыбы, и синие гроздья винограда, и напиток – густое вкуснейшее пиво. Умм!
– Умереть – не встать! – Наевшись, Максим так и улегся прямо на пристани и, похлопав себя руками по животу, довольно улыбнулся. – Хорошо!
– Хорошо! – тут же повторила Тейя и произнесла при этом еще какое-то слово, которое, в свою очередь, повторил Максим.
Потом потянула парня за руку. Показала рукой вперед – на почти безбрежную синь:
– Хапи! Хапи! Идти!
Юноша пожал плечами – ну, идти так идти. Все ж таки спросил, прощаясь, у торговца, говорит ли тот по-английски или по-французски. Не, дохлый номер! Все они тут бормочут только по-своему. Да уж, сказать нечего… Максим оглянулся по сторонам и покачал головой. Бред какой-то! И куда его занесло? И самое главное – как? Ну, вообще, об этом можно и после подумать, сейчас главное – побыстрее отсюда выбраться. Найти, скажем, какой-нибудь крупный город, а уж там…
– Ничего, Тейя! – Макс на ходу подмигнул девушке. – Прорвемся! Обязательно прорвемся!
Чем дальше шагали путники, тем все более людно становилось на дороге и все больше барок плыло по расширившемуся каналу к уже хорошо видной впереди реке… или морю. Тейя перебрасывалась фразами с попутчиками – те смеялись, в свою очередь тоже что-то кричали, рассказывали, пели песни. Вообще Максим заметил, что местные в большинстве своем были людьми доброжелательными и веселыми – и никогда не упускали случая посмеяться. Что и говорить – молодцы! Вот если бы еще хотя бы английский знали.
– Что там, впереди? – забывшись, спрашивал попутчицу Макс. – Большая река? Море?
– Хапи, – смеясь, отвечала девушка. – Хапи.
Хапи… Макса вдруг осенило – Нил! Это же Нил!!! Ну какая же еще река может быть в Египте?
А люди – все шедшие рядом с ним, и Тейя тоже – вдруг разом повалились на колени, протягивая руки к великой реке, кормилице и поилице всего живого на благодатной египетской земле.
Максим упал с ними в едином порыве и тоже вытянул руки, и тоже, как и все, выкрикивал в экстазе: