Сокол. Трилогия

Посняков Андрей

Собственно, сие заведение, которое Максим окрестил на парижский манер – «гингетт под пальмами», просто-напросто попалось на его пути первым. Туда и зашел, свернув с главной, ведущей к пристани улицы. Было еще рано, однако жаровня работала вовсю, а служка устал уже бегать с пивом – несмотря на ранний час, народу в «гингетте» хватало, все больше мускулистых мужчин в скудной одежке с бритыми наголо головами. Нет, один, даже парочка была все же в париках, к этим относились с почтением. Как и к Максу – его собственную шевелюру поначалу приняли

за парик. И настороженно покосились – а что это здесь забыл столь важный молодой господин? Правда, потом, разглядев, ухмыльнулись и больше уже не обращали внимания, юноша лишь услыхал шепоток – «шардан». Ну да, он, конечно, был покрыт загаром, но не казался таким же смуглым, как почти все жители Черной земли, да и глаза у Максима были светлые. Житель далеких островов на Великой Зелени, бродяга, искатель удачи… Того же поля ягода, как и все здесь.

Вежливо поздоровавшись – «Пусть дома ваших Ка будут величавы!» – юноша присел рядом и, потягивая пиво, прислушался к разговорам. А они все больше касались мелей, порогов, пробоин… Ну точно – корабельщики! Те, что в париках, – кормщик с помощником, остальные гребцы. Завтракали перед трудной дорогой. Говорили о каких-то камнях, о доставке…

Максим обернулся к соседу:

– Далеко собрались, парни?

– На юг, как и всегда, – охотно отозвался мускулистый молодой человек в короткой набедренной повязке-схенти.

Улыбнувшись ему, как родному брату, Макс покосился на браслет на запястье матроса… или гребца. Красивый такой браслет, серебряный.

– Вижу, дела у вас идут неплохо.

– Клянусь Осирисом, так бы и всегда! – Парень хохотнул, и юный фараон, подозвав мальчишку-разносчика, тут же угостил собеседника пивом.

Тот не отказался и, посмотрев на поднимающееся над рекою солнце, сделал долгий глоток:

– Вижу, хочешь и сам попытать счастья на барках.

– Хотелось бы, – тут же поддакнул Макс. – Не знаю, правда, как это получится.

Гребец прищурился:

– Да уж, сейчас у всех экипажи полны. Правда, в плаванье всякое бывает. Кого-то крокодил съест, кто-то утонет. А хороших корабельщиков, – он быстро обернулся и понизил голос, – бывает, и сманят. Умельцы, они, знаешь, всем нужны.

– Это понятно. Так как бы и мне…

– Парень ты, я вижу, сильный, – оглядев Макса, обнадежил гребец. – К темпе гребли привыкнешь, у нас ведь грузовое судно, быстрота не особо нужна, однако против течения не каждый выдюжит.

– Я постараюсь. А что вы везете и куда отправляетесь?

– На юг, братец. Ох, и вкусное же пиво, еще бы выпил, клянусь Осирисом и Гором!

Макс живо подозвал мальчишку и выжидательно уставился на собеседника:

– Так куда ж вы?

– На юг поплывем, название я и не помню – Горсенеб, кормщик наш, знает. Везем алебастр и мери.

– Ты пей пиво-то, пей. Позволь узнать твое славное имя?

– Зовут меня Туи.

– А я – Джедеф. Так, значит, нельзя с вами?

– Да уж опоздал, не взыщи…

Хотя! – Гребец задумчиво поскреб затылок. – Вот если б ты разбирался в камнях… У нас-то всех хватает, а вот кормщику Серенхебу, я слыхал, как раз очень нужен распорядитель груза, с прежним-то они чего-то не поладили, вот кормщик его и утопил.

– Как это – утопил?! – хлопнул глазами юноша. – Он что же, матерый убийца, этот твой Серенхеб?

– Так говорят – утопил, но никто не видел. Вообще Серенхеб скор на расправу, потому и народ у него не держится.

– Ага… и ты мне его предлагаешь? Спасибо, друг!

Туи улыбнулся:

– Это единственная для тебя возможность, Джедеф! Впрочем, что это я? Ты ж все равно ничего не понимаешь в камнях.

Максим неожиданно встрепенулся:

– Как раз понимаю! Покажи-ка мне, где тут этот твой скорый на расправу Серенхеб?

– Да нет его сейчас здесь, завтра будет. Вот так же, с утра. Приди к гребцам на завтрак – увидишь, не спутаешь.

– Завтра, говоришь?

– Ну да, завтра. А пока прощай, уходим. Пора в путь, видишь – кормщик зовет.

Пожелав гребцам удачного плаванья, Максим больше не стал никуда заходить, а, выкупавшись, отправился обратно домой, в недавно снятую хижину.

Ага! Стала Тейя его дожидаться, как же! Уже сидела во дворе, болтала с каким-то пареньком, с важным видом полировавшим небольшую статую. Похоже, паренек сей был помощником скульптора… или его рабом, что в принципе безразлично.

– Вот, Итауи показывает мне, как надо правильно наводить полировку, – обернувшись, с улыбкой пояснила Тейя. – Оказывается, это не просто так делается, а в зависимости от рода камня.

– Отлично! – Присев рядом на корточки, Максим радостно потер руки. Собственно, он так и предполагал после беседы с гребцом расспросить о камнях кого-нибудь в усадьбе скульптора. Ну, кому же и знать все о всяких там каменюках, как не скульптору и его ученикам?

А родная супруга что же, его в этом опередила? Стоп! Откуда она могла знать об утренней беседе? Ниоткуда. Тогда…

– Пойдем, я налью тебе пива, о муж мой. – Поднявшись на ноги, Тейя направилась к хижине, стройненькая, красивая, в белом коротком платье.

Ученик скульптора посмотрел ей вслед и восхищенно присвистнул:

– Повезло тебе с женою, лодочник!

– Лодочник?

– Ну да. Она мне тут рассказывала, как разбойники утопили вашу лодку.

– Ах да, да. – Молодой человек рассеянно помахал рукою.

Дойдя до хижины, он откинул входную циновку и, согнувшись, вошел внутрь.

– Сразу, как ты ушел, я подумала о скульпторе, – шепотом сообщила супруга. – Помнишь, мы с тобой говорили – он должен иметь заказы во дворце. Так вот – имеет! Увы, кроме этого, бедняга Итауи ничего не знает. Кто заказывает, почему – неизвестно. Известно только, что изготавливались статуи, жертвенные плиты, вазы, колонны. Обычные, в общем-то, заказы. Но – из дворца!