Соколиная охота
Шрифт:
О цели путешествия Вайс задумался, когда руки начали соскальзывать с весел из-за того, что покрылись склизкой влагой из лопнувших пузырей. Эйфория мнимого освобождения оказалась настолько сильной, что Иоганн даже не чувствовал боли в стертых ладонях. Он свободен!
Мысль о том, что он давно уже должен был добраться туда, куда хотели попасть уголовники из шайки Илюмжинова, пришла слишком поздно. Если у берегов Тюремного острова и был какой-то корабль, Вайс проплыл мимо, оставив надежду на спасение за горизонтом. Можно было вернуться.
Он пробовал плыть по компасу. Благо приборная панель катера сохранилась в неприкосновенности. По всем признакам, остров должен находиться на западе. Но несколько часов гребли не дали никакого результата. Не то Иоганн ошибался с направлением, не то начал петлять на одном месте. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов и течения.
В животе урчало до неприличия громко. Сразу вспомнились времена, когда Моралес разрешил жрать рабов. Когда все завалы были разобраны и запасы подсчитаны. Иоганн ни разу не ел человеческое мясо. Он всегда вспоминал это с гордостью, хотя руки начинали дрожать, когда картины из недалекого прошлого вставали перед глазами.
Он помнил, как ржал Илюмжинов с дружками, а у Вайса в горле словно застрял увесистый булыжник, который он намеревался проглотить, но не смог. Тогда в животе урчало точно так же. Только в руках он держал теплый еще котелок с жидковатым бульоном, в котором обнаружил ребро. Маленькое человеческое ребро. Двенадцатое.
В тот раз он нашел в себе силы выплеснуть содержимое котелка прямо в раскосые сощуренные глаза луноликого Илюмжинова. Моралес не разрешил бить Вайса, но в момент, когда Иоганн решил поступить именно так, о мести уголовников он не думал.
Скоты! Они еще устраивали игры, выбирая обед на сегодня. А рабы тоже не гнушались вчерашних товарищей – ели их сырыми, им было не до гурманства.
Вайс шумно сглотнул набежавшую слюну и понял, что есть ему совсем расхотелось.
Иоганн, обмотав растертые ладони лоскутами, которые оторвал от рубахи, пошел обследовать доставшееся ему судно. В кубрике было пусто, только два спасательных жилета. Не самая нужная в нынешних обстоятельствах вещь. На корме, среди вороха всяческого тряпья и каких-то непонятных бумаг с цифрами, он нашел пластиковую бутылку с несколькими глотками воды, оставшимися на донышке.
Вайс лихорадочно открутил крышку – пить хотелось уже давно, губы пересохли и потрескались, – прильнул к горлышку, запрокинув голову, но остановился. Воды было мало, а пополнить запасы негде. Он аккуратно выпил два глотка и тщательно закрутил крышку. А как хотелось выпить все до дна! И еще столько же. И повторить.
Он отнес бутылку в кубрик, располагавшийся на носу под мостиком. Там было прохладней, пускай вода охладится. Количество ее не прибавится, так хоть удовольствие от питья получит.
Шлюпку немного покачивало на легкой волне. Выходя из каюты, Вайс задел сиденье маленького диванчика, какие располагались по обоим бортам,
Иоганн поднял крышку и не поверил своим глазам – под сиденьем хранился целый арсенал. Имелся даже «ревун» – тяжелый пятиствольный крупнокалиберный пулемет. Хороший запас, там, в «Африке», он пригодился бы. Но какой от оружия прок посреди открытого океана? Отстреливаться от акул?
Вайс закрыл сундук и вышел на корму. Лучше бы они тут воду оставили. Хотя была же бутылка.
За бессмысленным перебиранием оставшегося от хозяев шлюпки хлама Иоганн провел еще около часа. Или немного больше.
Солнце уже слилось с горизонтом, словно растворяясь в глубине океана, когда из-за борта послышались редкие, но совершенно отчетливые всплески. Вайс осторожно высунул голову над леером, всматриваясь в водную рябь. Метрах в тридцати от шлюпки безумный хаос пляшущих багровых бликов, щедро рассыпанных по поверхности океана ныряющим за горизонт светилом, нарушало какое-то движение. Да, точно – плеск доносится оттуда.
Что это может быть? Крупная рыба, дельфин? Это может либо стать едой, либо несет в себе угрозу. В обоих случаях пригодится оружие.
Иоганн осторожно, стараясь не шуметь, сходил в каюту и взял «дыродел». Сначала хотел вооружиться «дрелью», но подумал, что автомат, выплевывающий пули чуть не со скоростью звука, хорош для устрашения скучковавшейся толпы, а не для прицельной стрельбы.
Когда он вернулся, неуклюже пригибаясь будто под обстрелом, плеск никуда не исчез. А лучше бы его не было. Вайс не знал, как поступить. Выстрелить в мельтешение огней? И что это ему даст? Ясно, что там не лодка.
Крикнуть, позвав пловца, обнаружив свое присутствие? Так маловероятно, что тот сам не заметил ярко-оранжевую спасательную шлюпку совсем не миниатюрных размеров. И вообще – с чего он взял, что там человек?
Все-таки надо выяснить, что там. Иоганн положил «дыродел» на дно шлюпки, рядом с банкой, взялся за весла и, с силой сжав зубы, тихо застонал. Как же больно рукам! Черт бы побрал эти весла! Но что оставалось делать? Он поднял весла в воздух, опустил их в воду и рванул рукоятки на себя. В ладони словно вонзилась сотня иголок. Шлюпка продвинулась вперед метра на три. Нужно развернуть ее, иначе он проплывет мимо.
Иоганн налег на правое весло. От боли потемнело в глазах. Или это солнце скрылось за горизонтом? Вайс обернулся: нет, почти половина огненного диска еще торчала над водной гладью. Рывок, еще один. Плеск сделался заметно ближе. Все-таки это человек, кто еще мог так плескаться?
– Эй! Кто там?! – выкрикнул Иоганн.
Ему не ответили, но и плеск не затих.
Вайс повернулся, вглядываясь в сверкающую водную гладь. Вот он. Или она. На секунду Иоганну показалось, что он различил человеческую руку, но мгновение спустя снова все исчезло.