Соколы Троцкого
Шрифт:
Школа пехотных командиров располагалась в просторном здании, которое раньше принадлежало духовной семинарии. Я был изумлен и восхищен чистотой и порядком. Настоящие кровати с настоящими простынями! Для меня это значило очень много, потому что я знал, что значит – год не менять белья. Стены классов были увешаны плакатами с изображением различного вооружения; в казарме стояли пирамиды с тщательно почищенным и смазанным оружием; часовые у входа были чисто одеты и подтянуты, они сильно отличались от тех солдат, к виду которых я привык.
После бани и стрижки наголо я, переодевшись в новую форму, с удовлетворением отметил изменения в своей внешности. Кроме того,
Большинство моих воспоминаний об этой школе положительны. Несмотря на хаотическую обстановку, несмотря на то, что школа располагалась в маленьком, осажденном с трех сторон городе, который держался лишь потому, что в стане противника не было единства, несмотря не всеобщую нехватку предметов первой необходимости, она хорошо делала свое дело в обстановке спокойной уверенности.
Окруженный лесами Гомель находится в западной части России и имеет население около восьмидесяти тысяч человек. Значительную часть его составляли мелкие еврейские торговцы, а также ремесленники, которые почти ничего не производили. Большинство рабочих были заняты на деревообрабатывающих предприятиях, на спичечной фабрике или в железнодорожных мастерских. На карте Гомель выглядел как небольшое вкрапление между двумя фронтами – Деникина с востока и юга и польского генерала Халлера на западе.
Оборонительные позиции красных в этом регионе были редки и уязвимы. Верховное командование Красной Армии сосредоточило основные войска на направлениях, ведущих к Москве и Петрограду. Наши позиции удерживались небольшим количеством войск измотанной и деморализованной 12-й армии. Перед поляками было большое искушение – опрокинуть эти голодные и утратившие боевой дух части и взять Гомель. Нашим единственным утешением являлось то, что поляки были не заинтересованы в успехе царских генералов, которые воевали за «единую и неделимую Россию» и в силу этого стояли против независимости Польши. Именно поэтому Деникин направил свои ударные казацкие части на северо-восток к Москве и не оказывал необходимой поддержки Халлеру на западе. Зажатые между этими враждебными силами, мы, четыре сотни курсантов, получили таким образом передышку, которую использовали для изучения основ военного искусства и подготовки к боевым действиям с теми и другими.
Для успешного функционирования школы командованию необходимо было затрачивать огромную энергию, проявлять большой такт и изобретательность. Преподавательский состав состоял из офицеров старого режима, которые в глубине души, вероятно, осуждали большевиков и, естественно, обладали совсем другим менталитетом, чем слушатели, которых им приходилось учить. Лишь обращение к их профессиональной гордости и чувству долга побудило их пойти на эту службу. Троцкий при поддержке Ленина успешно реализовывал свою заветную мечту – создать с помощью профессиональных военных Красную Армию. Этот план в отдельных случаях был связан с предательством и тяжелыми поражениями, но их было не так много. Что действительно заслуживало внимания, так это храбрость и преданность, проявленные представителями старого офицерского корпуса.
Очень медленно, но царские офицеры переходили на сторону Красной Армии. Легче всего этот процесс объединения с большевиками шел у тех, кто происходил из среднего сословия и выдвинулся в годы мировой войны. Вначале эти офицеры скептически наблюдали за попытками Троцкого реорганизовать российскую армию. Но теперь они были убеждены в решимости красных. Троцкий показал им, что если они будут помогать ему, то
Начальником нашей школы был офицер императорской гвардии Ряжский, который гордился нашим бравым видом, хотя довольно скептически относился к поставленной перед ним задаче, которая заключалась в том, чтобы за шесть месяцев превратить молодых рабочих и крестьян в командиров. Со своими закрученными вверх усами, с горящим взглядом, в русской гимнастерке и сапогах, он выглядел почти карикатурой на императорского гвардейца. Он совсем не кичился своим прошлым, но и не скрывал иронии по поводу новой власти. Но в работе он был великолепен и, похоже, был счастлив, поскольку ему удавалось командовать своими курсантами более четко, чем народные комиссары командовали республикой.
Ему было придано в помощники двое коммунистов. Оба были очень полезными людьми, один в силу своего ума, а другой в силу широкого политического кругозора.
Политической подготовкой курсантов занимался Гайстер, впоследствии он занимал много ответственных постов и в конце концов стал заместителем директора Центрального статистического управления [14] . Его напарником был комиссар Михаил Иванович Блухов, который являл собой яркий пример человека твердых революционных убеждений.
14
Свои последние дни он провел в тюрьме. Я помню, что его имя упоминалось в связи с московскими процессами в 1937 или 1938 году.
Блухов был высокого роста, но его успехи на военном поприще никоим образом не связывались с его ростом, тут большую роль играл его курносый нос. В силу этого пикантного обстоятельства он был призван в Павловский императорский гвардейский полк, названный в честь императора Павла I и укомплектованный исключительно солдатами и офицерами с курносыми, как у покойного императора, носами. В революционные дни 1917 года Павловский полк оказался в Петрограде, и курносому Блухову посчастливилось услышать знаменитое выступление Ленина с балкона, которое раз и навсегда сделало его сторонником большевиков.
Большие классные комнаты были заполнены курсантами. Среди них было несколько коммунистов, но большую часть составляли выходцы из окрестных деревень. Это были здоровые и крепкие крестьянские парни, которые ничего не знали о военной тактике и еще меньше о большевизме. Но большевики обещали сделать из них офицеров – неслыханное дело для крестьян, выросших в рамках сословной империи. Они с удовольствием пошли учиться, хотя будущее представлялось им довольно туманным.
Было также несколько молодых рабочих, направленных на учебу партийными организациями гомельских фабрик. В политическом плане они были лучше подкованы, чем крестьяне. Учились и рядовые солдаты, отобранные в частях Красной Армии на фронте. Наконец, среди курсантов затесались несколько гимназистов из среднего класса и интеллигенции, которые выбрали этот путь вопреки воле родителей. В ходе учебы эта разномастная публика превращалась в сплоченный, энергичный и сознательный коллектив. Крестьяне привносили свое здоровье и силу, рабочие – сообразительность и сознательность, солдаты – военный опыт, а интеллигенты помогали всем другим в новом для них деле – учебе.