Сократ
Шрифт:
Наконец, не следует преувеличивать противоречивость сократической литературы. При всех имеющихся в ней расхождениях (которые, впрочем, естественны) мы обнаруживаем немало примеров совпадения мнения ее авторов по многим решающим моментам. Это вынужден, в сущности, признать и сам И. Д. Рожанский: "Увсех сократиков было и нечто общее, касающееся прежде всего человеческих черт выводимого ими Сократа. Наружность Сократа, некоторые черты его характера, его ирония, его манера разговаривать, его отношение к натурфилософии, риторике, софистике..." (там же, 87). Если это так, то незачем ломать копья по поводу несовместимых противоречий у сократиков.
32
В 399 г. до н. э. Сократ был привлечен к суду и осужден. Зачем же в погоне за оригинальностью снова предавать древнего философа казни, на сей раз "литературной"? Несправедливость
Неудивительно, что в личности и учении Сократа мы каждый раз открываем что-то новое, неповторимое и непреходящее. Сократ был человеком "многомерным", сложным, оригинальным, подчас противоречивым и парадоксальным. В этом нет ничего мифического, чудесного и фантастического. К тому же, в отличие от Христа, с которым часто его сравнивают, Сократ никаких чудес не совершал и ничего сверхъестественного с ним не приключалось.
Отметим также следующее: не соглашаясь с приверженцами идеи о мифическом, легендарном происхождении личности и учения Сократа, мы видим известный положительный смысл их работ в том, что они заставляют вновь обратиться к вопросу об исторической ценности сократической литературы.
Попытаемся охарактеризовать ее здесь в общих чертах.
33
2. Платон о Сократе
Уместно вспомнить в этой связи высказывание Аристотеля о том, что "поэзия философичнее и серьезнее истории"1, ибо "поэзия говорит более об общем, история - о единичном. Общее состоит в том, что человеку такого-то характера следует говорить или делать по вероятности или по необходимости, - к чему стремится поэзия, придавая (героям) имена, а единичное, например, что сделал Алкивиад или что с ним случилось" (Аристотель. Поэтика, 9, 1451 в). Применительно к Платону мы можем сказать, что как философ он как бы сводит на нет указанное отличие поэзии от истории и ищет в своем творчестве изобразительность поэзии и повествовательность истории. Многие сочинения Платона, написанные в форме диалогов, представляют собой поэзию в прозе, точнее, поэтизированное повествование, а еще точнее - нечто среднее между повестврвательно
______________
1 Заметим, что Аристотель, принижая "философичность" истории перед поэзией, преследовал полемические цели: он имел в виду тот тип исторических произведений своего времени, который рассматривался как разновидность красноречия, а не труды историков типа Фукидида, глубокая "философичность" которых не вызывает сомнений. По мнению же известного советского ученого-эллиниста А. И. Доватура, Аристотель в своей "Поэтике" изучал литературные произведения, в частности трагедии и эпические поэмы, и лишь попутно касался истории. Поэтому он был далек как от определения истории в целом, так и от всеохватывающего сравнения истории с интересующими его литературными жанрами; аристотелевское сравнение ограничивается лишь фабулой - неотъемлемым элементом истории и определенных видов поэзии: "В результате сравнения оказывается, что поэт является создателем фабулы, тогда как историк получает события в готовом виде... Поэт творит, историк знает" (17, 9).
34
описательной историей и философски-поэтической прозой. То, о чем повествует Платон в своих диалогах, нельзя принимать ни за рассказы о действительных (конкретных) событиях, ни за праздные выдумки и произвольные измышления. Иначе говоря, в диалогах Платона, в их повествовательной части, исторические лица и события обычно перелагаются (транскрибируются) на язык художественного изображении, выступая нередко как воплощения правды в искусстве.
Изображаемые в диалогах сцены (большей частью беседы Сократа) художественно правдивы, но в качестве эмпирически-исторических фактов они носят более вероятностный, чем достоверный характер. Иначе говоря, беседы платоновского Сократа - это не дословная передача бесед и речей исторического Сократа, а нередко рассуждения "по поводу" Сократа. Впрочем, и на сей счет
Платон - первоклассный мастер слова, несравненный стилист. Этот великий портретист слова, по выражению Т. Гомперца, дает читателю живой и ясный образ Сократа: об идеализации образа Сократа у Платона
35
можно говорить в том смысле, в каком она свойственна вообще творениям великих портретистов (существенные черты обрисованы ярко, все второстепенное и лишнее опущено или затемнено). Как художник, как портретист слова, Платон, несомненно, приукрасил и идеализировал Сократа. И тем не менее это лучше, чем если бы он дал "фотографию" Сократа, стремясь передать лишь внешнее сходство изображения с оригиналом.
"Портрет" Сократа дан Платоном в различных планах (философско-этическом, социально-политическом, художественно-историческом, биографически-личностном), причем Сократ представляется всегда как идеал мудреца, как идеал человека и гражданина. Платоновская идеализация Сократа, имевшая целью раскрытие его "эйдоса", идеальной сущности, была направлена вместе с тем на то, чтобы сделать образ этого философа в художественном отношении более жизненным и более реалистическим (драматическим)1.
Бесспорно, из диалогов Платона нелегко установить, кем был исторический (неидеализированный) Сократ и чему он учил на самом деле. Хотя в сочинениях Платона
______________
1 Известный исследователь диалогов Платона Магалес-Вилена, говоря, что платоновская идеализация Сократа переходит в аллегорию и символ, признает тем не менее, что портрет Сократа, данный Платоном, является более "реальным" и более живым в той мере, в какой портрет, выполненный великим художником, является более живым и "реальным", более близким к жизни, чем точная "копия" натуры. По Магалес-Вилена, платоновский Сократ "соответствует духу, если не букве аутентичного сократизма" (76, 220). Аналогичные суждения высказывает также советская исследовательница Т. В. Васильева: "Считается, что Платон - не самый надежный источник сведений о Сократе. Скажем больше - в силу крупного масштаба своей личности - как раз самый нененадежный, если преследовать достоверность исторического факта, но по той же причине и наиболее надежный, во всяком случае, наиболее почтенный там, где речь идет о культурно-историческом феномене" (8, 282).
36
(за исключением "Законов", считающихся в хронологическом отношении последним диалогом) Сократ всегда фигурирует в числе собеседников и часто выступает в качестве лица, направляющего ход беседы, тем не менее в диалогах Платона (особенно зрелого и позднего периодов его творчества) мы по большей части имеем дело с самим Платоном. Дело в том, что платоновский Сократ испытывает ту же эволюцию в своем творчестве, что и сам Платон на протяжении большей части его жизни. Однако это обстоятельство - не повод для пессимизма. По справедливому замечанию Стенцеля (90, 867), решающим в проблеме Сократа является не то, что Платон приписал своему учителю, а то, какая именно идея Сократа получила дальнейшее развитие у его ученика. На основе эволюции взглядов Платона можно, например, установить границу между ним и Сократом, когда речь идет о благе как о предмете знания. Отталкиваясь от сократовских бесед о добродетели и благе, Платон рассматривает вопрос о благе в "Федоне" (76 d) и в "Государстве" (504 d и ел.) на более высоком теоретическом уровне, чем в "Меноне" (87 е, 88 а-Ь). Прибавим, что для непредубежденного исследователя очевидна преемственная связь между идеей Платона о правителях-философах и убеждением Сократа в том, что государственное правление, подобно любой профессиональной деятельности, предполагает соответствующие знания и навыки.