Сокровенное сказание монголов. Великая Яса
Шрифт:
Монгольский государь, оставив Котая и Хотая с войском по северную сторону Пекина, разделил сорок шесть китайских дивизий, равно и татаньские (монгольские. – A. M.) войска, на три армии. Трех сыновей своих, Жочи, Цагадая и Угэдэя, послал с правой, т. е. с западной, армией следовать по направлению хребта Тхай-хан на юг. Они взяли города: Бао-чжоу, Чжун-шань, Син-чжоу, Мин-чжоу, Цы-чжоу, Сян-чжоу, Вэн-хой, Хуай-чжоу и Мынь-чжоу.
Генерал Бот с прочими шел подле моря на восток; взял Луаньчжоу, Цзи-чжоу и произвел великие грабежи в Ляо-си.
Монгольский государь с сыном Толуем пошел средней дорогой; взял города: Сюн-чжоу, Мо-чжоу, Цин-чжоу, Цан-чжоу, Цзин-чжоу, Сянь-чжоу, Хе-цзянь, Бин-чжоу, Дай-чжоу, Цзи-нань; потом от Да-кхэу снова повернул с армией к Пекину. В это время нючженьские войска со всех дорог отозваны были в Чжун-юань для охранения мест, лежащих позади гор, в провинции Шаньси; а крестьяне все взяты были в ополчение и поставлены на стенах городских для отражения неприятеля.
Монголы всех оставшихся в домах согнали для взятия тех же городов. Так, с противных сторон отцы узнавали сыновей, старшие братья взывали к младшим. По этой-то причине никто не имел твердости защищаться, и города при первом прибытии войск сдавались. Таким образом разорено было около девяноста областных городов. В провинциях Хэбэй, Хэнэй и Шаньдун на нескольких тысячах ли пространства почти все жители были побиты. Золото и шелковые ткани, сыновья и дочери, волы и кони – все, подобно циновке, свернуто и увезено. Дома и хижины преданы огню; городские стены превращены в развалины. Только Дай-мин, Чжен-дин, Цин-чжоу, Юнь-чжоу, Пьхи-чжоу, Хай-чжоу, Во-чжоу, Шунь-чжоу и Тхун-чжоу, мужественно защищаемые войсками, спаслись от разорения.
…Весною в третий месяц [Чингисхан] остановился с армией по северную сторону [от Пекина]. Генералы просили его, чтобы торжество побед довершить взятием этой столицы. Но Чингисхан не согласился на это, а отправил посланника к государю нючженьскому со следующим предложением: «Теперь все твои города в Шаньдуне и Хэбэе завоеваны мною. У тебя осталась одна только Средняя столица. Небо привело тебя в бессилие, и я подвергнул бы тебя большим опасностям, если бы не страшился небесного гнева. Теперь иду я с армией в обратный путь, хочешь ли угостить мои войска, дабы сим утишить гнев моих полководцев?»
Нючженьский государь отправил посланника с предложением о мире и, удочерив дочь покойного государя, выдал ее в качестве царевны за Чингисхана; послал ему в подарок множество вещей, по 500 мальчиков и девиц и 3000 лошадей. Сверх этого, отправил министра Ваньяня-фу-син проводить Чингисхана через крепость Цзюй-юн.
В пятый месяц нючженьский государь перенес свой двор в Бянь, а наследника своего Шеу-чжун с министром Ваньянемфу-син и помощником Муньянем-цзинь-чжун оставил управлять Средней столицей.
В шестой месяц нючженьский генерал Чжода, убив своего начальствующего генерала, передался со всей дивизией
Осенью, в седьмой месяц, нючженьский наследник Шеу-чжун Уехал в Бянь.
Зимой, в десятый месяц, Мухури (Мухали) пошел в Ляо-дун против Лу-цзун и Цзинь-гуа в Гвао-чжоу и взял город Цзинь-чжоу. Чжан-цин, убив своего инспектора, объявил себя королем и отправил нарочного к Чингисхану, с предложением своего подданства.
Монгольский государь по возвращении из провинции Шаньдун расположился по северную сторону Пекина. Генералы предложили ему, чтобы, пользуясь победами, взять сию столицу. Монгольский государь не послушался их. Он отправил к нючженьскому государю посланника со следующим предложением: «Твои провинции и уезды в Шаньдуне и Хэбэе все в моей власти; у тебя остался только Пекин. Небо уже привело тебя в бессилие, и если еще буду теснить тебя, то и сам должен я опасаться небесного гнева. Теперь иду я в обратный путь, хочешь ли угостить войска, чтоб укротить гнев моих генералов?»
Гао-ци, министр нючженьский, говорил своему государю, что татаньские (монгольские) солдаты и лошади изнурены, и предлагал дать решительное сражение.
«Невозможно, – возразил на это Ваньянь-чен-хой. – Наши войска находятся в столице, но их семейства живут по разным провинциям, трудно полагаться на их твердость. Если проиграем сражение, то не преминут разбежаться; даже и по одержании победы, также помышляя о своих семействах, могут разойтись. Спокойствие и безопасность престола зависят от этого единого предприятия. Всего лучше отправить посланника для заключения мира, и когда войска их обратно уйдут, то придумать новые меры».
Нючженьский государь одобрил последнее мнение. И отправил министра Чен-хой просить о мире.
Монгольский государь пожелал иметь царевну. Нючженьский государь выдал меньшую дочь покойного государя Юн-цзи и с нею послал множество золота и дорогих материй, пятьсот мальчиков, пятьсот девиц и три тысячи лошадей.
Монгольский государь пошел в обратный путь. По выступлении за Цзюй-юн-гуань собрал до нескольких сот тысяч молодых мужчин и женщин, взятых в провинциях Шаньдун, Фэнэй и Хэбэй, и всех предал смерти.
Нючженьский государь, по заключении мира с монголами, обнародовал в своем царстве великое прощение…
Изнуренное состояние государства, слабость войск и истощение государственной казны не подавали никакой надежды к удержанию Пекина, поэтому нючженьский государь решился перенести двор в Бянь-цзин и ни от кого не принимал представлений против этого.