Сокровища Аттилы
Шрифт:
Лицо воина сильно вздулось, рука неподвижно висела в лубке из коры. Безносый подвел едва переставлявшего ноги Корсака к готам. Те накинули плащ на два копья, связали его снизу, уложили гунна на сооруженные носилки, потащили наверх.
2
Безносый выжидал. Убить легко, скрыться трудно. Джулат предупредил его, что аланы не смогут принять убийцу у себя. Если гунны дознаются, горе тому, кто укрыл злоумышленника.
— Привези мне его голову, — сказал Джулат, — и, клянусь верховным богом алан Папаем, я дам тебе двух рабынь и две повозки! Но после отправляйся, куда хочешь!
Хай, чтобы простому воину заиметь двух рабынь и две повозки, надо сходить в десять походов.
Чегелай никогда не оставался один. У ночных костров всегда дежурят не меньше трех караульных. Воины в охране Чегелая отборные, у каждого чутье, как у дикого человека–алмасты. Никто вроде ни за кем не наблюдает, но попробуй только как бы случайно обнажить кинжал! Десятки глаз безотчетно следят за тобой.
В пути гуннов два раза заставал холодный весенний ливень. Воины накидывали на головы непромокаемые кожаные капюшоны, прикрывающие плечи и грудь. У тысячника на капюшоне изображен леопард, поднявшийся на задние лапы, — родовой знак тархана. У Дзивулла — желтый круг. У остальных капюшоны одинаковые, не сразу и отличишь, кто возле тебя. В первый раз у Безносого мелькнуло желание подъехать к Чегелаю, вонзить кинжал в его широкую сутулую спину, мгновенно исчезнуть за водяной завесой, в поднявшейся суматохе незаметно пристроиться к отряду, вместе со всеми кричать и суетиться. Дальше — проще. По обычаю тысячника должны похоронить в тот же день, предварительно принеся жертву Тэнгри и устроив бой на мечах. На чужой земле курган над могилой не насыпают, наоборот, могилу стараются скрыть от грабителей. Но от своего не скроешь — Безносый отстанет от отряда, вернется, разроет могилу, отрежет голову мертвецу. План вроде бы неплох. Но только на первый взгляд. Безносый недаром считался самым сообразительным в десятке Тюргеша. Вслед за Чегелаем едет Тюргеш. Иногда он уступает место Юргуту, но это все видят. Значит, придется обогнать Тюргеша, Кто обогнал — сразу узнают по лошади.
Воспользовавшись вторым дождем, Чегелай. распорядился провести встречный бой. Чтобы не угас боевой дух воины должны упражняться и состязаться в любое удобное время. Так заповедал великий Тэнгри.
Полсотни охраны разделились на два отряда. Один еще с ночи во главе с Тюргешем ушел вперед. Дождь смыл следы. Оставшиеся должны засаду обнаружить. Победителем считался тот, кто незамеченным зайдет в тыл противника. Чегелай за действиями отрядов наблюдал с холма. Юргут, замещая Тюргеша, находился подле тысячника. Местность вокруг изобиловала оврагами и рощами. Тогда у Юргута и созрел новый план: в следующий раз, когда Чегелай затеет встречный бой, отправиться в первый отряд и из засады сбить Чегелая стрелой. У телохранителей луки настоящие, гуннские — в полтора локтя высотой, с костяными накладками на концах и в середине для большей упругости, с двойной тетивой, сплетенной из воловьих жил. Стрела из такого лука при полном натяжении тетивы за пятьсот шагов пробивает насквозь молодой тополек в бедро человека толщиной. Правда, многие гунны в войске ныне предпочитают богатырскому луку готский, тот мельче, из него легче стрелять. Но слабых в телохранители не берут. Из своего лука Безносый однажды попал за тысячу шагов в мишень величиной в ладонь. Этот план был гораздо лучше первого. Но наконечники стрел у Безносого ромбовидные, а оперение не из пера дрофы, как у всех, а из пера орла стервятника, которого он сбил, когда тот насыщался пойманной змеей. Кто убил, сразу узнают по стреле. Хай, а у Тюргеша
На следующем вечернем привале Безносый расстелил свой войлок возле войлока пожилого десятника. Их колчаны, набитые стрелами, оказались рядышком. В глухую полночь, когда вокруг раздавался дружный храп спящих воинов и среди многоголосья выделялись тонкие заливистые звуки, издаваемые Тюргешем, Безносый осторожно стащил из колчана десятника две стрелы. В полном колчане полсотни стрел. А Тюргеш дальше десяти считать не умеет.
Но утром, как бы случайно оказавшись рядом с Юргутом, Тюргеш вкрадчиво спросил:
— Зачем мои стрелы взял?
Безносый даже плюнул с досады, но тут же, хорошо или плохо, он придумал оправдание:
— Хай, Уар так нагадал. Велел: возьми две стрелы незаметно у Тюргеша, будет тебе большое везение! Что делать, так сказал, я не виноват. Жаль, ты заметил!
Уара Чегелай с собой не взял. Берег прорицателя. Седой Тюргеш туповато поморгал, раздумывая, почесался, с недоверчивым выражением на морщинистом лице посочувствовал:
— Хай, действительно не повезло, как раз я проснулся. А Уар не сказал, зачем красть, а?
Ах, как плохо получилось! Этот старый мерин, когда вернутся, обязательно спросит у прорицателя, гадал ли он Юргуту и зачем так гадал. Безносый мысленно распростился с золотыми монетами, спрятанными в потайном кармашке сапога, злобно ответил:
— Как не сказал! В ночь полной луны, как прокричит перепел, надо взять лук, встать спиной к луне, закрыть глаза, произнести заклинание: шалтай, мултай, не болтай — и пустить стрелу наугад, трижды повернувшись через правое плечо. Утром найти. Где она упала, там клад закопан.
— Поделишься? — обрадовался Тюргеш. — Стрела–то моя!
— Поделюсь, — пообещал Безносый.
— Какое, говоришь, заклинание?
— Шалтай, мултай, не болтай! Понял? Никто не должен знать. Даже Уар! Иначе колдовство потеряет силу.
Десятник пошевелил губами, запоминая сказанное телохранителем, вдруг спросил:
— Так, значит, ты с Дзивулдом в полнолуние уходил клад искать? Когда мы стояли заставой в низовьях Гипаниса.
Сотня Дзивулла в низовьях Гипаниса стояла два года назад. В той местности встречались скифские могилы. Три из них Безносый с сотником разрыли. Нашли только пять золотых монет. Две из них — доля Безносого — хранятся в потайном мешочке.
— Хай, конечно, клад искали! — угрюмо подтвердил телохранитель. — Все сделали тогда как нужно: и через правое плечо трижды поворачивались, и глаза закрывали, и заклинание произнесли. Чэрнэ, да поразят их боги, стрелу нашу украли!
— Все три раза?
— Да, чтоб они ослепли!
— Ва, а если сейчас украдут?
— Что делать…
— Я против чэрнэ заклинание знаю, — подумав, сообщил Тюргеш, — Очень сильное заклинание! Я за него кинжал отдал. Дамасский. Слушай, а если дождь или туча?
— В следующий раз можно.
— В любом месте?
Безносый чихнул от злости, многозначительно ответил:
— В твоем возрасте, Тюргеш, многие умными становятся!
Десятник обиделся и отъехал. Нет, надо выждать более удобного случая. Так глупо попасться — совсем ума не иметь.
Глава 4
СМЕРТЬ КОРСАКА
1
Заставы ставки Огбая встретили отряд Чегелая далеко на равнине. Ставка темник–тархана размещалась возле степной речушки. Множество юрт, шорни, кузни, коновязи, походные алтари на повозках — привычная глазу картина. На лугу возле реки проходили конные состязания. Там было шумно и весело. То и дело проносились беспорядочной толпой всадники в кривых шапках, пригнувшись к гривам, нахлестывая своих скакунов. Зрители, а были среди них и женщины и дети, встречали победителей криками, шутками: