Сокровища Ауйан Тепуи
Шрифт:
– Как же он возникает, этот синдром?
– Под влиянием двух факторов – инстинкт самосохранения и установление личных отношений при длительном контакте. У тебя был месяц.
Стефани молчала.
– Ты красивая женщина, а Стив Дани, несмотря на те ужасы, которые он вызвал к жизни своими действиями, весьма привлекательный мужчина. Вылитый альфа-самец, на огонь которого женщины летят, подобно мотылькам. Сгорают, само собой разумеется… Я понимаю, что всякое могло произойти…
–
– Стефани, - Эжени внимательно смотрела на неё, ожидая признания, - что произошло между вами? Я не скажу Полу.
Стефани глубоко вздохнула, готовая во всём признаться, но в последнее мгновение сил хватило только на полуправду:
– Я успела привязаться к нему. Это неестественно, да?
– Как раз наоборот. Твоя привязанность – неважно, на каком этапе она зародилась – помогла выйти из этой переделки живой и невредимой. Нервы, конечно, у тебя ни к чёрту, но их мы подлечим, будь уверена.
– Транквилизаторами? Сделаете меня равнодушной к произошедшему? Эжени, когда ты последний раз была в диком лесу? Нет, не в ухоженном парке и не в ботаническом саду, а в тропиках, там, где не ступала нога туриста? Почему ты исследуешь глубины человеческой психики, но избегаешь коснуться источника, из которого проистекают наши самые тайные, самые дикие желания?
– Ты и в самом деле изменилась! – изумлённо глядя на неё, ответила Эжени. – Никогда раньше ты не говорила так и даже не имела подобных мыслей!
Стефани усмехнулась.
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Что я была пустой и избалованной, тяготы жизни меня не трогали. В джунглях родилось моё новое Я, а ты говоришь про какой-то стокгольмский синдром!
– Не я, специалисты. Между прочим, они добавляют, что террористы не влюбляются в жертв. Просто используют привязанность в своих целях.
Стефани впервые враждебно смотрела на неё. Эжени стало неуютно, она поспешила добавить:
– Кто скажет тебе правду, Стеф? Кто освободит тебя от мучительной симпатии к человеку, державшему пистолет у твоего виска? Он захватил самолёт не для того, чтобы найти свою любовь. Все его действия не что иное, как манипуляция. Возможно, на твоём месте так поступила бы любая женщина. Не ты, но твоё подсознание устроило «акцию покорности», чтобы выжить в том мире. Сними с себя ответственность за своё поведение в ситуации стресса, теперь ты в безопасности и впереди – только светлое будущее.
Как больно было слушать её слова! Неужели они могли быть правдой? Стефани сидела, растерянная
– Стало быть, заложник никогда не сможет смотреть на агрессора в ином статусе? Он навсегда останется для него нападающим? А жертве придётся защищаться всю жизнь? – с некоторой долей грусти сказала Стефани.
– Я понимаю, что советовать забыть тебе те дни неправильно – ни с профессиональной, ни с человеческой позиции, - сочувственно произнесла Эжени, - только время может залечить рану.
Стефани решилась посмотреть ей в глаза.
– А если не было раны? В этом случае твоя наука бессильна? Какой термин придумать для моего явления?
Разговор начинал выходить за рамки профессиональной компетенции Эжени, а обсуждать пошатнувшиеся чувства подруги к брату ей было неуютно.
Она позвала официанта, чтобы расплатиться; потом, скрывая лёгкую нервозность, предложила Стефани уйти:
– Нам пора, уже поздно. И хотя я не могу дать все ответы на твои вопросы, уже завтра ты будешь по-другому смотреть на наш разговор, поверь мне.
Стефани покорно дала Эжени увести себя в отель, а на следующий день сообщила, что готова к пресс-конференции и вслед за ней – к подписанию контрактов. Эжени права: пора возрождать себя, подобно птице Феникс, из пепла тлеющих воспоминаний, огонь которых всегда трудно поддерживать одному.
Восседая за столом в торжественно убранной зале, Стефани поглядывала на всех свысока и счастливо улыбалась. Приятно было видеть рядом с собой Тауфика и Идриса. Идрис встретил девушку, в ближайшую неделю должна была состояться их свадьба. В благодарность за спасение Стефани преподнесла им подарки: Тауфик стал владельцем новенького "ягуара", а Идрис со своей невестой отправился в путешествие на прогулочной яхте, принадлежащей когда-то Стефани. Джон Колкетт получил свои четыре миллиона, но пока ещё не отъехал на Мальту, оставаясь рядом с актрисой — шумиха вокруг её имени была на руку, ведь кусочек славы доставался и ему.
Самым озабоченным выглядел Пол: с тех пор, как Стефани вернулась, он неотлучно находился возле неё, боясь, как бы дни, проведённые в плену, не отразились пагубно на хрупкой женской психике. Но Эжени поспешила успокоить его — после разговора в ресторане стало ясно, что кризис миновал, Стефани «вернулась» в реальность, которую Пол был готов сделать волшебной.
Пресс-конференция началась – репортёрам разрешили задавать вопросы.
— Мадемуазель Делож, сколько дней в общей сложности Вы провели в плену?