Сокровища фараона
Шрифт:
— Зачем, вы нам обо всем этом говорите? — спросила Полина Сергеевна, она догадывалась, что этот мужчина хочет увезти с собой ее дочь, которая овладела телекинезом и всякой сверхъестественной всячиной.
— Я говорю это потому, чтобы вас не удивлял наш странный визит.
— Я перебью своего друга, — начал Тобиас. — Я говорю по-русски гораздо хуже Генри, но я скажу вам, то, что когда он приехал ко мне в Таско, я счел его за сумасшедшего. Он рассказал мне о том, что прочел в дневниках Флеминга и о видениях, которые стали его преследовать с того самого дня. Когда я прочел
Григорий Петрович попросил Картера рассказать о том, что он знал и Генри, отпив немного из бокала с шампанским, начал свой рассказ. Картер помнил все до мелочей, по этому ему не пришлось долго вспоминать все подробности. По ходу рассказа, он видел, как менялись лица слушателей, он видел, как переживали Сашины родители и понимали, что за всю свою жизнь, они не слышали ни чего подобного. Когда Генри дошел до того места, где с Ледой начали происходить всякие превращения, Григорий Петрович покачал головой.
— Этого не может быть! — поднявшись, он начал возбужденно размахивать руками. — Это уже фантастика какая-то!
— Я объясню, чтобы это могло быть, — успокоил его Картер. — В записях описаны переживания Ллойда, то, что он видел своими глазами. Я подозреваю, что там находится аномальная зона, и хочу это выяснить. Раньше у меня не наблюдались паранормальные способности, я подозреваю, что у Саши тоже не было всяких отклонений. Не знаю почему, но я уверен, что только вместе с ней вместе мы можем войти в эту зону. Я ученый — археолог, а не парапсихолог или физик, все эти вещи связанные с аномальными явлениями, никогда особенно не интересовали меня. Можно сказать, что я не верил во всю эту чушь. Но после того, как со мной стали происходить подобные вещи, я сказал себе: «Вот теперь, это случилось с тобой, старичок» Я не был к этому готов и понимаю, что чувствовала ваша дочь, когда у нее вдруг начинали летать предметы или когда ей снились сны, а именно я.
Григорий Петрович, хмуро посмотрев на Генри, вынул пачку сигарет и закурил. Он понимал, что дочь уже взрослая и сама решит, что делать, но все же его пугало то, что мог предложить ей этот Генри Картер.
— Саша давно мечтала узнать тайну гибели своих предков, — Григорий Петрович, ласково посмотрев на дочку, потрепал ее по руке. — Ей решать, что делать со всем этим. Я знаю, что вы хотите предложить ей поехать с вами в Египет, но прежде, я хотел бы с вами поговорить.
Генри понимающе кивнул в ответ Туманову и предложил, наконец, приступить к ужину.
— Правильно, — Татьяна подвинула к нему салат. — А то все говорите, говорите, а мы с Сашей так старались. Вот, попробуйте, это очень вкусно.
Когда с ужином было покончено, родители девушек начали собираться домой. Григорий Петрович напомнил Картеру о том, что хотел бы с ним завтра поговорить. Он сказал, что Саша знает, где его институт и проведет его к нему в лабораторию.
Татьяна, начав убирать посуду со стола, попросила Тобиаса помочь ей и сказала Саше освободить место для чистой посуды.
— Саша, — Генри дотронулся до ее руки, и она почувствовала, как ток пробежал по жилам. — Не думайте, я тоже очень волнуюсь.
— Знаете, Генри, я так же себя чувствую, — Саша взяла его за руку и почувствовала, какая она стала горячая. — Мне кажется, я знаю о вас все и в тоже время, ничего.
Он ласково смотрел на нее, такую открытую и чистую. В ее зеленых глазах мог утонуть любой, поймав на себе взгляд Картера, Саша спросила:
— Я вам нравлюсь?
Она так просто это спросила, без всякого кокетства и любой присущей женщинам игры, что Картер не мог ей лгать.
— Нравитесь, очень,… но не просто как женщина. Я чувствую, что нас тянет друг к другу, словно магниты с разными полюсами. Это что-то больше, чем обычный интерес мужчины к красивой женщине, — он сжал ей руку и прочитал в ее глазах призыв. Генри не мог удержаться, чтобы не коснуться ее нежных полураскрытых губ, которые напоминали ему бутон распускающегося цветка. Он дотронулся пальцами до ее щеки и увидел, как на лице Саши заиграл румянец, она опустила глаза и, выпустив из ладони руку Генри, повернулась к столу и начала сворачивать скатерть.
— Простите, — Картер не хотел ее смущать. — Но вы мне действительно очень нравитесь.
Саша, обернувшись, улыбнулась.
— Нет смысла скрывать того, что написано на моем лице.
Внезапно появившаяся Татьяна, развеяла своим появлением все чары, которые начинали окутывать Генри и Сашу. Оставив друзей вместе, девушка направилась на кухню, когда она вошла, Татьяна все поняла по ее улыбке и румянцу на щеках.
— Не рано ли я к вам?
— Перестань, Таня! — Саша, поежившись, посмотрела в сторону комнаты, откуда только что вышла и, вздохнув, добавила. — Зачем мне все это, я чувствую, что долго не смогу сдерживаться.
— О чем это ты? — Татьяна, поставив последнюю тарелку, с удивлением посмотрела на сестру.
Саша, ничего не ответив, отвернулась к окну. Она боялась, что ее чувства причинят ей боль, ведь пока что, любовь приносила ей одни страдания.
Было довольно — таки поздно, когда в номере Тёрнера прозвенел звонок. Протерев заспанные глаза, он поднял трубку.
— Да…конечно, конечно. Я в Москве…понимаю, да провожу наблюдение. Карта, к сожалению, всегда при Картере…да…он еще, гад, вооружен. Нет, сомневаюсь, что так можно поступить. Как только я узнаю, что они летят в Каир, а это должно быть уже очень скоро, я тебе сообщу. Сейчас половина второго ночи…вот так…ну ладно, отбой.
Скотт чувствовал, что сон прошел безвозвратно. Конечно, Пабло звонил по делу, но теперь будет трудно вновь заснуть. Он еще долго ворочался в теплой постели. Затем, решив, что это бесполезная задача, решил немного посмотреть телевизор, он для него, под час, был лучшим снотворным.
Уже в девять часов, Тёрнер, наконец, проснулся, и, взглянув на часы, поморщился от досады. Он был зол на себя за то, что не проснулся в положенное время, такое с ним еще никогда не случалось, он выругался и, включив рацию, закурил. Генри был уже у Туманова в институте, но к радости Тёрнера их разговор только начался.