Сокровища Империи
Шрифт:
Отчет номер два
«Дабы определить примерные размеры и границы озера Манаун'дака, я решил „плясать“ от линии, которую образуют улицы, на самых старых картах обозначенные, как „Озерная“ и „Побережная“, а также от того места, где находилась площадь Болото.
Увы, но, пройдясь по Старой Мооскаа, я понял, что улицы эти много раз перестраивались и ландшафт за последние годы изменился слишком сильно, а я отнесся к делу слишком беспечно. Так что пришлось пойти в слободу мастеров и купить кое-какие инструменты, которые обычно используют архитекторы и землемеры. Эх, мне бы раньше сообразить, а так — потерял почти сутки! Зато потом — работы хватило с избытком!
В связи с чем приношу вам свои извинения, что не присылал отчет целых три дня. Однако беганье по холмам Старой Мооскаа с примитивным teodolitom… При нынешней жаре — занятие слишком утомительное. Вы можете опросить своих агентов, что приглядывали за мной (кстати, это ничего, что я их тоже подключил к работе?). Возвращался в гостиницу я уже при наступлении темноты и жутко усталым, так что сил хватало едва до кровати добраться.
Но, тем не менее, чувствую, что все эти труды были не напрасны. С гордостью шлю вам карту, на которой прорисованы примерные границы ранее существовавшего в Старой Мооскаа озера.
Если бы у меня было побольше времени и разрешение проводить раскопки, думаю, я мог бы
Впрочем, я доволен уже и этим. Некоторые старинные названия улиц и площадей подтверждают мою версию. А если мне удастся заинтересовать этим ученых мужей из университета, они наверняка найдут дополнительные аргументы в подтверждение моих изысканий. И тогда я уже по праву смогу считать, что доказал истинность одной из легенд, о которой знает весь мир, но мало кто верит!
И если вы поможете мне, повлияв на ученый люд Старой Мооскаа, то частица этой славы и благодарность всего человечества падет и на вас.
Докладная за номером шесть
«Благороднейшему оу Лоодиигу, начальнику Бюро всеобщего блага от десятника первой группы наблюдения пятого отдела Лиипа Дора.
Ваша милость!
Смиренно доношу, что взятый под наблюдение объект вел себя очень странно, так что я даже затрудняюсь определить характер его действий.
В первый день он долго бродил по улицам северо-восточной части города. При этом вид имел, словно упившийся грибным отваром: бормотал что-то бессвязное, переходя иногда на неизвестный нам язык. Делал наброски на листах бумаги, сверяясь с картами местности, и частенько ругался.
А на следующий день пошел в слободу мастеров и купил там приборы, которые, как удалось выяснить, обычно используют архитекторы и землемеры, а также две подзорные трубы, специальную доску для закрепления больших листов бумаги и саму бумагу. И множество реек с флажками.
Следуя вашему указанию, на следующий день я прошелся по тем же мастерским и приобрел копии всех этих приборов (на что пришлось потратить двадцать шесть золотых монет из выделенного на операцию фонда). Приобретенные приборы посылаю вам вместе с этим отчетом.
Вынужден доложить вам о неприятном конфузе. Объект наблюдения не только вычислил нашу группу, но и привлек ее к своей работе, аргументировав это словами: „И вам проще за мной приглядывать, и мне дел меньше“.
Суть работы сводилась в переносе вышеозначенных приборов и „журналов наблюдений“, а также в расставлении специальных вех-флажков на основании указаний „объекта“.
Он утверждал, что хочет определить размеры некоего озера, якобы существовавшего тут три тысячи лет назад. Для чего будто бы следует провести по окрестным холмам линию на одинаковой высоте, как если бы тут была вода.
Признаться, это вызвало у меня определенное сомнение, потому как мой род весьма давно живет в Старой Мооскаа, но ни про какое такое озеро я даже и не слышал.
Что же касается моего мнения обо всем происходящем — это было не что иное, как черное колдовство! Ибо свои малопонятные действия „объект“ сопровождал бормотанием заклинаний на неизвестном языке. А когда я спросил, что это за язык, он ответил, что это — древнеирокезский, тот самый, на котором говорил демон Манаун'дак.
Так это или нет, я определить не могу, ибо никакого иного языка, кроме нашенского, имперского, не знаю. Однако многие слова показались мне знакомыми — я точно слышал их в храме, в молитвах жрецов. Только вот „объект“ произносил их словно ругательства, из чего я заключил, что колдовство это черное.
Однако следуя полученным инструкциям, препятствовать деятельности „объекта“ я не стал. Но на всякий случай строго предупредил окрестных жителей торгового квартала, чтобы не смели трогать установленные нами вехи, полагая позже пригласить жрецов для снятия проклятия или наговора».
Отрывок из приложения к докладной номер шесть о действиях второй группы наблюдения
«…мы было заподозрили тут дела сердечные. Однако, судя по виду, оная девица Ваксай и ейный кавалер, благородный оу Дарээка, никаких особых сердечных привязанностей друг к другу не испытывают.
Можно бы даже было предположить, что оу Дарээка выполняет при ней работу телохранителя, что, однако же, не может быть правдой, ибо благородный оу Дарээка, судя по предоставленным нам фактам, весьма богат и в столь низкой работе не нуждается.
Это не могло не вызвать нашего подозрения. Но, похоже, к Валкалаве и движению тамошних инсургентов ни он сам, ни его род никакого касательства не имеют. Так что можно только догадываться, чем оная девица Ваксай могла привлечь его на свою сторону.
Сама же девица Ваксай занималась торговыми делами, в основном закупкой сукна и ценных сортов древесины.
Как нами было замечено, ни с кем из купцов, имеющих хоть какое-то отношение к валкалавским инсургентам, она не общалась, что, опять же крайне подозрительно в силу того, что обычно-то эта публика держится вместе.
В связи со всем вышесказанным прошу усилить мою группу, так как в ее нынешнем составе вести достаточно плотное наблюдение за перемещениями и контактами девицы Ваксай никак не возможно».
Отчет номер три
«Благородный оу Лоодииг, приношу вам огромную благодарность за то, что вы столь любезно порекомендовали меня администрации университета.
Я имел честь быть допущенным на одно из совещаний собрания мудрейших, где и зачитал свой доклад об открытии границ озера Манаун'дака. Как мне кажется, доклад был принят довольно тепло, хотя, как это обычно и случается в подобных ситуациях, без критики не обошлось.
Однако же смею надеяться, что брошенные мною зерна упали на добрую почву, и им еще суждено взрасти буйными колосьями новых знаний и открытий!
Ах… Вы не поверите, как бы я хотел забросить свою шпагу и пистолеты куда-нибудь в дальний угол кабинета и с головой окунуться в этот мир учености! Увы, даже сильные мира сего вынуждены следовать своей дорогой, не смея отойти в сторону хотя бы на шаг. Так что приходится распрощаться с благими мечтами и поставить на первое место исполнение долга.
Впрочем, сейчас я полагаю себя во временном отпуске от служения своему государю и, дабы потратить его с максимальной пользой, по вполне понятным причинам вынужден отказаться от планов дальнейшего исследования озера Манаун'дака (увы, это заняло бы не меньше двух-трех месяцев, которых у меня просто нет).
Впрочем, меня заинтересовала новая загадка. Полагаю, вам известно знаменитое мооскаавское пожелание „пойти к чертогам собачьим“?
Это доброе пожелание обрести здоровье и благополучие. Однако задумывались ли вы когда-нибудь, откуда оно взялось?
В старых книгах я нашел упоминание о некоем Собачьем храме. Вообще-то он был посвящен культу демона Оилиои, которую,
Собачий храм (или Собачьи чертоги) находился где-то на севере, на древнем тракте в Олидику, примерно в одном-двух днях пути от Старой Мооскаа. Однако со времен падения Третьей династии всякие упоминания об этом храме отсутствуют.
Так вот, я намерен отыскать этот храм, ну или то, что от него осталось. В связи с чем, взяв с собой оу Дарээка, Одивию Ваксай, профессора Йоорга и нашего помощника Гаарза, хочу отправиться на несколько дней за пределы Старой Мооскаа.
Полагаю, во избежание лишних недоразумений, вы согласитесь отравить с нами парочку своих служащих. Таким образом, с одной стороны, мы будем под наблюдением, а с другой — они могут помочь нам с местным населением, убедив его с помощью авторитета вашего бюро не мешать проводимым изысканиям и охотнее отвечать на вопросы.
Выдержка из аналитической записки, составленной пятым архивариусом седьмого отдела Бюро всеобщего блага Пеетьей Гриисааком
«…однако если присмотреться внимательней, то странные „изыскания“ указанного оу Готора могут оказаться вовсе не такими безобидными, каковыми кажутся на первый взгляд.
На основе сплетен, собранных у тооредаанских моряков, и судя по материалам одного из агентов, внедренных в окружение герцогов Гиидшаа, в королевстве Тооредаан идет некая тайная война за обладание Священными Реликвиями Старой Империи.
Герцоги Гиидшаа с помощью этих предметов хотят перетянуть на свою сторону большую часть знати, представив их в доказательство древности своего рода. В то время как король пытается это предотвратить.
Серьезность и масштабы данной борьбы можно понять по тому, что в дело каким-то образом был втянут даже небезызвестный вам Коваад Каас, и полагаю, что его похищение с Тинда было отнюдь не случайным.
Хоть и не напрямую, но в связи с этим делом упоминаются люди, в которых можно с большой долей вероятности опознать оу Готора Готора и оу Ренки Дарээка.
Но даже если это и не так… Исходя из известного факта, что эта парочка работает на Риишлее и пользуется его особым покровительством, и принимая во внимание необычайный интерес оу Готора к древностям, можно сделать вывод, что именно поиском Священных Реликвий данный субъект и занят.
Одивия же Ваксай тут лишь для прикрытия. Хотя можно предположить выполнение данной группой одновременно нескольких задач, что позволит им водить за нос наблюдающие за ними организации.
В пользу этой версии говорит и тот факт, что профессор Йоорг из университета Западной Мооскаа был „прикреплен“ к группе незадолго до того, как они смогли взять под контроль Литругу. Помимо всего прочего, подобная пиратская деятельность может прикрывать поиски древних вещей.
Впрочем, полагаю, сам профессор даже не догадывается об истинных целях указанной группы и используется втемную. Об этом свидетельствуют показания агента „Студент“, сумевшего незаметно допросить вышеупомянутого профессора Йоорга.
На основании изложенной информации предлагаю провести следующие мероприятия…»
Глава 13
— А что насчет двенадцати дней?! — запальчиво спросил Ренки. — До этого твоего Собачьего храма максимум пара дней пути.
— Ну да, — кивнул Готор, правда, в его голосе не было привычной уверенности. — В таблицах было сказано, что Манаун'дак с ближними учениками отсутствовали двенадцать дней. Но, во-первых, они уже были отнюдь не молодые ребята, а Манаун'дак — так и вовсе глубокий старик. Во-вторых, и сам Амулет, должно быть, весил немало. Судя по описанию деда, его должны были тащить как минимум два человека. А в-третьих, им ведь нужно было потратить время, чтобы хорошенько спрятать эту штуку. В «котловых записях» после слов о том, что мыс укажет направление на холм, стоят подряд три знака: @@@. — Готор изобразил на бумаге какие-то странные загогулины. — Один такой знак обозначает послание, письмо, но называется «собака». Не спрашивайте — почему, это слишком долго объяснять. А три подряд, соответственно, я так думаю, должно означать либо «три собаки», либо просто «собаки». В общем, мыс указывает на север. Это абсолютно однозначно. Я мог, конечно, ошибиться в определении границ озера на сажень-другую-третью или даже на десяток. Но очень характерный холм, далеко выступающий на территорию озера, там только один, и он ясно показывает на север. А дальше… В старых книгах наш профессор нашел эти самые Собачьи чертоги. На мой взгляд, это прямой след!
— Но ведь ты сам сказал, что там указано направление на какой-то холм?
— Ну значит, храм стоял на холме. Это дело обычное. Впрочем, если мы найдем какой-нибудь холм в форме трех собак, я с готовностью изменю свое мнение, а до тех пор буду придерживаться версии храма.
— Да, это понятно, — кивнула Одивия. — Но как вы собираетесь его искать? В конце концов, у нас осталось не так много времени. Максимум через полторы недели нам надо отправляться в Баалашихаа на встречу с Тоодоксом. А ведь, судя по вашим же словам, разрушили этот храм несколько сотен лет назад!
— Признаться… — задумчиво ответил Готор. — Я делаю ставку на человеческую жадность! В моем мире, когда разрушались великие строения, их обломки растаскивал простой народ на постройку собственных домишек или оград. Вот, собственно говоря, я и думал…
— Понятно, — кивнула Одивия. — Надо назначить вознаграждение за камни с изображением собак. Или — частей тела собаки. Не слишком большое, чтобы не решили, что это какая-то невероятная ценность. Но достаточное, чтобы заставить выковырять подобный камень из стены и притащить его куда-нибудь сюда.
— Хм… Хорошая мысль! — одобрил Готор. — Хотя я подозреваю, что нас завалят грудой булыжников с только что нарисованной углем или мелом собакой. Надо бы как-нибудь сформулировать объявление, чтобы… Вот только, — внезапно спохватился он, — как его распространить? Что-то я сильно сомневаюсь, что местные крестьяне достаточно часто покупают газету.
— Зато почти каждый день кто-нибудь из деревенских заходит в кабачок при дороге или большом селе, — продолжила Одивия. — Надо договориться с тем, кто поставляет в подобные кабачки вино, чтобы пустил слух среди владельцев. А уж они сами раззвонят эти сведения по всей округе. Кабаки в подобных местах заменяют и газету, и театр, и биржу.
— Кстати, о кабаках, — заметил Ренки и, кивнув в сторону придорожной харчевни, которую они недавно покинули, спросил: — Думаешь, Гаарз с этими справится?
— Хотелось бы надеяться, — улыбнувшись, ответил Готор. — Я его в принципе учил, да и сам он детинушка не из мелких. Так что если будет заранее брюхо изнутри жирным смазывать и в процессе хорошенько закусывать, то он этих мооскаавских задохликов перепьет! Надеюсь только, что сам в это дело не втянется. А так самое главное уже произошло — ребята дали себя уговорить на «угощение». Дальше уже — дело техники. Одивия, с кем, вы полагаете, нам стоит поговорить насчет объявления?