Сокровища короля
Шрифт:
– Боюсь, мне придется возложить на ваши плечи еще более тяжкое бремя, – предупредила Мириэл. Ей хотелось прильнуть к его уютной широкой груди, но она обуздала свой порыв и, вместо того чтобы кинуться к нему, приосанилась и сцепила ладони, пытаясь найти силы в самой себе. Потом объяснила причину своего визита.
Выражение его лица, как обычно, оставалось бесстрастным. Он задумчиво кивнул.
– Значит, ты знал, что это Роберт? – спросила Мириэл, ибо она не заметила в его глазах даже искры изумления.
Мартин развел руками:
– Полагаю, догадывался, но ведь подозрения – это далеко
– И доказать ничего нельзя, ведь, кроме моих слов, никаких улик нет, – сказала Мириэл. – Да и сообщника его вряд ли удастся арестовать, ведь признание для него равносильно виселице. Я сочла бы, что Роберт поступил так из ревности, и стала бы винить себя, но это не первый случай. Он погубил еще двух человек, стоявших на его пути.
Мартин убрал со лба просоленные серебристые пряди волос и покачал головой:
– А на вид такой сердечный человек. Кажется, ничто не омрачает его совести.
– А совесть его и не мучит, Мартин. Вот почему он так опасен. Он не видит ничего предосудительного в своих действиях. Виноват кто угодно, только не он. Так он считает, – Она расцепила ладони и всплеснула руками. – Я убежала от него и пришла прямо сюда, но мне необходимо вернуться в Линкольн, чтобы собрать выкуп. Я понимаю, у вас сейчас много забот, но не могли бы вы выделить пару человек, которые проводили бы меня туда и обратно?
Мартин почесал подбородок и взглянул на нее.
– Вот что, – решительно заявил он. – Я дам вам с полдюжины человек, и все они будут вооружены копьями. – Он подозвал слугу, коротко объяснил ему, что делать, и послал за матросами на «Пандору».
Мириэл поблагодарила Мартина и села ждать у очага.
– Хотите подержать его? – обратилась к ней кормилица, и, прежде чем Мириэл успела ответить, у нее на руках вновь оказался младенец. Женщина зашнуровала сорочку и застегнула ворот платья.
Насытившийся малыш сонно смотрел на нее из-под отяжелевших полуприкрытых век, обрамленных длинными ресницами цвета темной бронзы. Мириэл вдыхала его чистый молочный запах. Его теплое тельце давило на колени приятной тяжестью, заполняя пустоту в ее душе.
Из комнаты на верхнем этаже донесся захлебывающийся вздох, потом кто-то сдавленно всхлипнул, и она услышала тихий увещевающий голос священника. Минутой позже по крутой деревянной лестнице вниз спустилась Элисон.
– Магдалена умерла, – объявила она и кинулась к мужу, ища утешения в его объятиях.
Мириэл прижала к себе малыша. Быстрый стук его маленького сердечка эхом отдавался в ее груди. Он тихо посапывал, обдавая ее щеку теплым дыханием.
– Да хранит Господь ее душу, – прошептала она. – И да поможет мне не чувствовать себя как тать в нощи.
Глава 32
Линкольн Мириэл прибыла почти к вечеру, незадолго до вечернего звона. За садом пылала вечерняя заря, окрашивая черные контуры рассеянных деревьев жидким золотом. Ноги Мириэл утопали в белой туманной дымке, когда она торопливо шла от реки к дому.
В усадьбе ее встретила постоянная прислуга. Неожиданный приезд хозяйки удивил челядь, но не встревожил. Мириэл приказала подать ужин – похлебку с хлебом – для себя и сопровождавших ее мужчин. Из короткого разговора со слугами она выяснила, что
Она понятия не имела о том, что он намерен предпринять. Будет преследовать ее? Отпустит на все четыре стороны? Вряд ли он оставит ее в покое, подумала она. Он слишком отчаянно боролся, зашел слишком далеко, чтобы теперь отступить. Ее задача – постараться избежать встречи с ним и доставить выкуп за Николаса в целости и сохранности. На данный момент это – главное. Остальные проблемы она решит потом, когда придет время.
Мужчины сели ужинать, а она взяла светильник, ключи и по мощеному двору зашагала к строению, в котором размещались мастерская и контора. Вечернее небо озаряло голубое сияние восходящей луны. Ее свет сочился сквозь щели в ставнях, вместе со свечой рассеивая мрак мастерской. Мириэл бесшумно и проворно двигалась по знакомому помещению, лавируя между станками, рамами, корзинами с мотками разноцветной пряжи и длинными лавками, на которых разглаживали и скатывали ткань.
После ранней и промозглой весны замок и петли двери, ведущей в контору, смазали маслом. Ключ плавно повернулся в замочной скважине, и из отворившейся двери на Мириэл дохнуло холодным воздухом. Она шагнула через порог и поставила светильник на полочку в небольшой нише в стене. На столе аккуратными горками лежали счета, палочки с надрезами, обозначающими сумму долга, и стояли весы с медными чашками. За столом находилась мягкая лавка со спинкой. По обеим сторонам громоздились кованные железом сундуки, в которых Мириэл хранила свою прибыль. Один из этих сундуков имел особую ценность.
Мириэл увидела в воображении блеск спрятанного в нем сокровища. Выкуп, достойный короля… и ее возлюбленного. Она опустилась на колени возле сундука и открыла тайник, дабы в последний раз взглянуть на корону Матильды. Вынимая из шелка жемчуг в золотой оправе, она вспомнила, как они с Николасом стояли здесь на коленях, словно поклоняясь святыне. Потом вспомнила пронизанное нежностью исступление их любовной близости, которая была одновременно святотатством и священнодействием. Мириэл водила по короне кончиками пальцев, восторгаясь красотой, созданной искусным ювелиром. Воистину бесценное сокровище, и она знала, что никогда не перестанет жалеть о его утрате. Ее ладонь скользнула по одной из золотых цепочек к трилистнику с жемчужиной, трепещущей на ее конце, и ей вновь вспомнились наслаждение и боль плоти.
Некоторое время спустя она вздохнула, завернула корону в шелк, убрала ее в тайник и, поднявшись с пола, стряхнула пыльные отпечатки колен на платье. Едва уловимый запах плесени соперничал с ароматом древесного угля и всепроникающим запахом шерсти. Мириэл сделала глубокий вдох, ища успокоения в знакомой смеси ароматов, и занялась другими сундуками.
В ту ночь на барже она спала неспокойно. Одеялом ей служил плащ, подушкой – одно из платьев, которое она свернула и приложила вплотную к деревянному сундуку. Двое охранников Мириэл забрали его из конторы и перенесли к реке. Теперь эти же двое стояли в карауле, пока остальные четверо, теснясь, словно сельди в бочке, спали на носу баржи, предоставив в распоряжение Мириэл среднюю часть судна.