Сокровища короля
Шрифт:
– Знаю, – отвечал он, – и крайне признателен за это и вам, и Господу.
Моряк крякнул:
– Не спеши благодарить судьбу. Не все из нас хотели вытащить тебя из могилы. Некоторые утверждали, что ты – добыча моря и твое место на дне. – Он глянул через плечо на двух моряков, шутливо переговаривающихся друг с другом. В их улыбающихся лицах, озаренных утренним светом, не было и тени злобы.
– Тогда почему же вы не оставили меня на съедение рыбам? – Николас плотнее укутался в одеяло. Он по-прежнему никак не мог согреться; казалось, вместо костей у него лед.
– Из-за твоей одежды. Судя по ней, тебе,
Николас сразу понял, что он находится в плену у пиратов, мало чем отличающихся от тех разбойников, которые напали ночью на его корабль и пытались убить его. Он насмешливо фыркнул, потешаясь над капризами судьбы. Одним пиратам было заплачено за то, чтобы они убили его, другим он должен заплатить сам, чтобы остаться в живых.
– А если моя одежда ввела вас в заблуждение?
Моряк пожал плечами и широко улыбнулся. Одного переднего зуба у него не было.
– Значит, рыбам будет чем поживиться. Только не думаю, что мы заблуждаемся. Сам Господь распорядился так, чтобы ты был спасен, а мы получили вознаграждение до того, как попадем в рай. – Уголки его ухмыляющихся губ были чуть опущены, словно он иронизировал над собой.
Николас улыбнулся ему в ответ, но, поскольку его зубы стучали, улыбка получилась неубедительной.
– В таком случае молитесь, чтобы я дожил до той минуты, когда смогу составить письмо с просьбой о выкупе, – сказал он, – ибо сейчас, боюсь, я не в состоянии написать ни строчки.
– Доживешь, мы уже почти в порту. – Пират отошел и вскоре вернулся с небольшой бутылью. – Галловейское [21] виски, – объяснил он. – Погрей нутро.
Николас знал все достоинства галловейского виски. Он пробовал его однажды, когда английские бароны реквизировали «Императрицу» для дипломатического визита к шотландскому двору, и едва не задохнулся от его жгучей крепости. С опаской отхлебнув маленький глоток, он ощутил знакомое жжение, сменившееся теплым онемением.
21
По названию области Галлоуэй в Шотландии.
– Что за порт? – спросил он, проверяя, повинуются ли ему еще губы и голос.
– Святого Петра на островах Женези, [22] – ответил его похититель. – Меня зовут Гишар Лепешер, и я живу здесь всю жизнь.
Значит, его везут на острова пролива, туда, где прежде укрывался Эсташ Монах, отметил Николас. Он предположил, что Гишар Лепешер, возможно, был прежде головорезом Эсташа, но уточнять это не стал.
– А ты кто? – Пират пихнул Николаса ногой, требуя от него ответа, – ведь сам он открыл пленнику и свое имя, и место жительства.
22
Современное название – Нормандские острова; очевидно, имеется в виду Сент-Питер-Порт на о. Гернси.
– Николас де Кан, владелец
Гишар Лепешер с задумчивым видом погладил бороду.
– Вот как? – тихо произнес он. – Интересно. – И, покинув Николаса, вновь сел за кормовое весло.
Николаса держали под домашним арестом в каменном доме неподалеку от причала, где пришвартовался небольшой неф его спасителя. Глядя на парусник со стороны при дневном свете, с трудом верилось, что на этом судне совершаются разбойные нападения. Судя по его конструкции, оно бесшумно, не привлекая внимания, скользило по воде и, скорее, предназначалось для тайных перевозок людей и донесений. Очевидно, с этой целью неф и находился в море, когда его команда подобрала Николаса. Правда, если б они шли на задание, а не возвращались домой, его наверняка бросили бы умирать в воде.
Гишар одолжил Николасу кое-что из своей одежды, которая на его худощавой фигуре висела, словно мешок. Жена Гишара, простая, непосредственная женщина, почти такая же рослая, как ее муж, заставила Николаса съесть гигантскую порцию еды, словно откармливала его на убой. Ключи от всех помещений дома она носила в связке на поясе, исключив для него всякую возможность к побегу. Присматривать за пленником ей помогал дюжий слуга. Николасу давали ясно понять, что стоит ему выказать малейшее неповиновение, и хозяйка посадит его в подвал, приковав цепью к бочке с соленой рыбой.
Гишар потребовал выкуп в размере сотни марок, что равнялось восьми сарплерам самой лучшей шерсти.
– Ты стоишь гораздо больше, – сказал он с издевкой, – но я сегодня великодушен. – Он положил перед Николасом лист пергамента, чернила и отточенное птичье перо. – Писать умеешь, или лучше пригласить писца?
– Умею, – ответил Николас, не выдавая голосом всколыхнувшегося в нем гнева, чтобы не раздражать Гишара. Он взял перо. – Выкупом займется мой первый помощник, Мартин Вудкок, Я также напишу жене, сообщу, что я жив-здоров. Она беременна и скоро должна родить.
Гишар кивнул.
– Не возражаю, – отрывисто бросил он и покинул комнату, вновь оставив Николаса на попечение своей великанши-жены. «Интересно, сколько сил и времени потребуется, чтобы одолеть ее?» – подумал Николас, но решил не искушать судьбу. Он окунул перо в чернильницу и начал писать.
Вскоре после того как письма были написаны, вернулся Гишар. От него разило таверной, и сам он был весь красный, но отнюдь не пьяный.
– Я знал, что уже где-то слышал твое имя, – победоносно провозгласил пират. – За твою голову обещано пятьсот марок, их теперь требует команда одного французского судна. Рассказывают всем, кто поит их, что ты утонул, когда твое судно загорелось в проливе.
Николас похолодел:
– Они сказали, кто заказал мое убийство? Гишар покачал головой:
– Ты что – сошел с ума? Такие дела всегда решаются через посредников, но я вот что тебе скажу… – Он взмахнул обезображенным указательным пальцем. – Твой враг, должно быть, человек могущественный, раз может позволить себе такую сумму. – В глазах пирата засветилось любопытство. Было видно, что он заново оценивает пленника.
Николас невесело хохотнул:
– Семейная традиция. Но если ты попросишь меня назвать человека, столь дорого оценившего мою голову, я вынужден тебя разочаровать: не знаю.