Сокровища Массандры

Гаврюченков Юрий Федорович

— Спасибо, не нужно, — прохладно сказал Юра, но у студента уши заложило от энтузиазма.

— Сейчас мы вам ее на зеркало! Юра опустил стекло.

— Отойди от машины! — рявкнул он.

Активиста было не унять.

— Да вы что?! Это Георгиевская ленточка. Это память! О великой Победе! Надо помнить историю своего Отечества!

— Кто командовал Двадцатой армией в контрнаступлении советских войск под Москвой в сорок первом году? — в упор спросил Юра.

Студент замялся.

— Герой битвы за Москву генерал-лейтенант Власов.

Ладно, вопрос попроще: командующий Третьим Белорусским фронтом, руководитель штурма Кенигсберга?

— Э-э… Жуков! — выпалил студент.

— Маршал Василевский. Совсем простой вопрос: командующие фронтами в Курской битве?

— Э-э-э… — От чрезмерного умственного напряжения студента переклинило. Он завис, словно глючный Мастдай. Казалось, подбрось его в воздух, там и застрянет, болтая ногами над асфальтом и крышами проезжающих машин.

— Рокоссовский, Ватутин, Конев! Жуков и Василевский осуществляли координацию действий фронтов. Иди, историю учи. Георгиевскую ленточку на половой член себе намотай и узлом завяжи на память!

Студента как ветром сдуло.

— Наплодили тупорылых! Ни проехать, ни пройти, — кипятился Юра. — Родине нужны герои и академики, а рожают сплошных манагеров.

— Куда катимся? — поддакнул Макс.

Тут, к счастью, дали зеленый, и через пару минут автомобиль уже заворачивал во двор, на пустую стоянку возле ресторана.

Друзья поднялись на второй этаж, расписанный сценами из местечковой жизни в духе раннего Пиросмани. Обеденный зал пустовал. Здесь можно было поговорить без напряга, а если появятся чужие уши, отобедать, уйти и больше не появляться. Сели у окна. Учтивая девушка принесла меню и застыла с благожелательной физиономией. Несмотря на то что «Семь сорок» заявлял о себе как ресторан ашкеназской кухни, внешность официантки была насквозь славянская.

Юра быстро просмотрел меню, потер ладони с энергичностью заправского кутилы и поднял горящий взгляд на Макса.

— Желаете деликатесов? — по-барски осведомился он. — Бей посуду, я плачу!

Макс исследовал список горячих блюд, пожевал губами.

— Пожалуй, супчику из кугочки, — вальяжно програссировал Макс.

— Точно, супчику. Супчику и водочки! — Юра обратил взор на официантку. — Принесите графинчик «Столичной».

— Второе будете заказывать?

— Мне морковный цимес с изюмом и черносливом, — выбрал Макс экзотику, главным образом из-за названия. Цимес в аферах он уже изведал и теперь хотел распробовать его на тарелке.

— Есть свинина по-еврейски в сметане? — невинным тоном поинтересовался Юра, но девушку смутить было непросто.

— К сожалению, нет.

— Тогда буду пирожки с квашеной капустой, куриными шкварками и чесноком, а также форшмак, — заказал компаньон и подмигнул Максу: — Коллэга, ви будити форшмак? Под водочку?

— Таки да, под водочку, если ви плотите за все, — не стал отказываться Верещагин. — Тебе нравится «Столичная»? — удивился он, когда официантка, уточнив

детали, улетела на кухню.

— Хорошая, кошерная! Единственная была кошерная водка в Советском Союзе, — поделился воспоминаниями Юра, развалился на мягком стуле, достал сигару, не нашел пепельницы и закуривать не стал. — Нам надо решить, чем займемся дальше, после того как получим с Везоялка, — без перехода сказал он.

— У тебя есть какие-то наметки?

— Были, когда я «Альмарелль» открывал, но ни черта не срослось. Давай мозгами шевелить. Где, как не в еврейском ресторане, думать о гешефте.

— Надо изобрести что-то, связанное с массовым отъемом денег у граждан, — предложил Макс, почуявший вкус масштабных операций.

— Но так, чтобы им не было мучительно больно, — добавил гуманный аферист. — Надо работать, чтобы гражданам было приятно. Чтобы люди сами несли нам деньги. Добровольно и с радостью передавали финансы, да еще были довольны, что лавэ у них взяли.

— Такое бывает только в МММ, — усмехнулся Макс, — а для этого надо иметь мощный стартовый капитал и немереной крутизны крышу.

— Сейчас в пирамиду не понесет никто. — Юра вздохнул и еще раз оглядел стол в поисках пепельницы, словно она могла возникнуть сама собой. — Не те нынче времена.

— Да и возможности у нас с тобой далеко не мавродиевские. Нам надо что попроще.

— Простое и массовое… — протянул Юра, с фальшивой благодарностью кивнул официантке, принесшей водку, подождал, когда она удалится, и сказал: — Схемы есть, но они ловленные. Запустим их, сразу подтянутся опера из УБЭП, повяжут нас на получении денег и повесят всех «глухарей» с похожими комбинациями. Не годится. Тем более, что в УБЭП я уже засветился и в тюрьме посидел.

— Меня бог миловал.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Подельники одновременно постучали по дереву и сплюнули через плечо.

— Схемы простые — разослать счета от имени унитарного предприятия, прикрываясь госорганизацией, которая обладает правом выставлять счета физическим и юридическим лицам. Нужна какая-нибудь известная контора, например «Петербургская телефонная сеть» или «Петербургрегионгаз», а при ней типа дочерняя фирма… ну, скажем, «Елан». Мы с компаньонами по этой схеме работали, а потом попались и устроились кто на сколько лет.

— Лихо, — воздал должное Макс.

— Это тебе не хмурым в порту банчить!

— Откуда ты знаешь про героин? — с подозрением спросил Верещагин, который никогда не вписывался ни во что подобное.

— Чисто к слову, не принимай на свой счет, — на голубом глазу съехал Юра, и Макс поверил, что тот совсем не прост, если не хочет запугать своей мнимой осведомленностью.

— Какие еще были схемы?

— Одна из древних, мы ею не занимались, но другие люди делали, — поведал Юра. — Зайти в подъезд, вытащить из почтовых ящиков счета за квартплату, распечатать на принтере такие же, но со своим расчетным счетом, и рассовать по всему дому.