Сокровища Монтесумы

Кайл Кристин

Сокровища Монтесумы спокойно пролежали в той пещере три сотни лет, полежат и еще немного. А она вполне может унять свое нетерпение, разве не так?

Вот только дождутся ли сокровища именно ее, вот в чем вопрос.

Питер все еще где-то здесь, он твердо намерен присвоить себе ее открытие, а они с Мэттом чертовски облегчили ему задачу. Все, что нужно теперь сделать Питеру, это наткнуться на развороченный склон и обнаружить открытый вход в пещеру. Тогда все, ради чего она так долго и упорно трудилась, будет утеряно для нее навсегда.

— Ну,

хорошо. Я признаю, что ты прав. Можешь радоваться. Но только на этот раз.

— Могу же я иногда порадоваться, — поддразнил ее Мэтт. — Или ты возражаешь?

— Очень смешно. — Элли бросила косой взгляд на четко вырисовывающийся на фоне костра профиль Мэтта.

Был вечер, они расположились на отдых, зажгли костер.

Я сама рада, что она вернулась к своим котятам и что с ней, кажется, все в порядке.

Мать детенышей в этот момент пересекала луг. Она явно хромала, но в то же время выглядела достаточно сильной и крепкой.

Внезапно Элли почувствовала, как с плеч свалилась невыносимая тяжесть. Несмотря на все уверения Мэтта и на его великодушное прощение, она не была уверена, что мать вернется к своим котятам.

Только теперь Элли смогла различить разницу между двумя кугуарами, которую еще раньше заметил Мэтт. Самка была меньше, изящнее, с более темной шкурой.

Пума обнажила клыки и издала серию коротких, словно лающих звуков.

— Я думала, кугуар воет или ревет, как африканский лев, — прошептала Элли.

— Я слышал как-то издалека рев кугуара. Это скорее похоже на гортанный вопль, чем на тот рык, которого ты, вероятно, ожидала.

Между тем котята выбрались из своего укромного местечка. Переваливаясь и сбивая друг друга с ног, они бросились на зов матери. Пума обнюхала каждого из своих малышей, затем каждого облизала в качестве приветствия, сбив при этом с ног. Котята смешно дергали лапками, словно пытались бороться.

Мэтт потянулся за своим “винчестером”.

Ей нужна пища, иначе пропадет молоко, и она, не сможет кормить малышей. Пойду посмотрю, что можно подстрелить нам с ней на обед.

Котята возились и играли большую часть времени после полудня, тренируя в игре охотничьи повадки, подстерегая друг друга, подкрадываясь и нападая на материнский хвост. Пума время от времени переворачивала своих малышей на спинки и тщательно вылизывала их, пока они нежились на лапах матери.

Со своего места, расположенного на достаточно почтительном расстоянии от логова, Элли с интересом наблюдала за жизнью этого семейства, думая о том, что это одно из самых интересных и забавных исследований в ее жизни.

Внезапно пума вскочила на ноги, издала резкий, предупреждающий крик и начала подталкивать котят к логову, побуждая их спрятаться.

Элли схватилась за винтовку. Быть может, вернулся самец? Но, увидев въезжающего в долину Мэтта, она успокоилась. Поперек седла Дакоты был привязан убитый молодой олень.

Когда Мэтт подъехал, она вышла ему навстречу. Мэтт молча

спешился, отвязал оленя и бросил его на землю.

— Думаешь, она станет есть добычу, убитую не ею?

— Раньше она принимала от меня кое-что. Надеюсь, сейчас материнский инстинкт, требующий от нее накормить малышей, поможет преодолеть сомнения.

Отрезав для них с Элли солидный кусок мяса, Мэтт перекинул конец веревки через плечо и потащил тушу оленя по лугу в сторону логова. Огромная кошка наблюдала за каждым его движением с огромным интересом, но, как показалось Элли, без признаков страха или тревоги.

В тот момент, когда Мэтт поравнялся с грудой поваленных деревьев, пума припала к земле, изготовившись к прыжку. Ее длинный хвост с черным кончиком ходил из стороны в сторону, выдавая сильное возбуждение.

Мэтт, осторожно! — закричала Элли, и в этот момент огромная светло-коричневая тень взвилась в воздух. Казалось, она летит прямо на Мэтта.

Мэтт отпустил веревку и отступил. Пума приземлилась точно на тушу оленя. Испытав огромное облегчение, Элли в ту же секунду почувствовала себя полной дурой. Пума явно не собиралась нападать на человека, объектом ее охоты был именно олень… пусть и мертвый. Теперь она может считать, что это ее законная добыча.

Запустив клыки в шею оленя, она потащила его ближе к своему логову. Затем призывно закричала, приглашая котят разделить трапезу.

Мэтт вернулся в их лагерь. Они сидели вместе с Элли на траве, наблюдая за животными.

Спасибо тебе, что поделился этим со мной, — прошептала она.

Мэтт схватил мягкие длинные стебли луговой травы и пропустил их между пальцами, словно волосы.

Пусть даже ради этого мы пренебрегли нашей собственной охотой и теперь рискуем потерять сокровища? — тихо спросил он.

Элли со стыдом вспомнила, как противилась его решению вначале.

Я была слишком настойчива, ничего не хотела знать, помимо этих сокровищ, — с раскаянием произнесла она.

Ты имела на это право. Ведь это твоя мечта. А кроме того, настойчивость совсем неплохая штука. Она толкает тебя прямиком к твоей цели, в то время как большинство людей зря растрачивают свои жизни, так и не поняв, для чего они живут.

И все же я счастлива, что не пропустила это чудо. — Мэтт прилег на один бок, опершись на локоть, сорвал травинку и засунул ее в рот, чуть прихватив зубами. Он взглянул на нее очень серьезно, почти торжественно.

— До тебя я еще никогда и ни с кем этим не делился.

— Правда?

— Разве я когда-нибудь лгал тебе?

“Нет, насколько я знаю”, — хотела она сказать, но не смогла вымолвить ни слова.

Мэтт потянулся к ней и кончиком травинки провел по изгибу ее шеи, по вырезу рубашки спереди, затем по подбородку. У Элли вдруг перехватило дыхание. Она смотрела на его руку, а в памяти всплыл образ сильного обнаженного мужского тела и того невероятного наслаждения, которое он подарил ей в Санта-Фе.