Сокровища России

Голованов Сергей Петрович

–  Дело…есть дело. Я работал с вашим Онищенко. Надеюсь, помните. Мы достигли определенных результатов. Они вас интересуют?

–  Нет, - быстро сказал Директор ФСБ.

–  Операция "Ежик в тумане". Она стоит около пятидесяти миллионов долларов, по очень заниженным ценам, и она вас не интересует?

–  Здесь я задаю вопросы.
– Директор явно пришел в себя.
– Нет, не интересует. И с вами я говорю только потому, что надеюсь прекратить вашу болтовню об этом мифическом отделе "К". Мне уже докладывают о работе отдела "К"…- Директор невольно повысил голос, - некоторые информаторы…о якобы работе якобы отдела. Да будь у меня засекреченный отдел "К" и еще отдел убийств, я давно бы прихлопнул такого…или болтуна, или неумеху…который разглашает сведения об отделе "К".

–  Я умеха. Только вы мне не помогаете, - обиделся Эдик.
–

А если я и болтаю, то только необходимое. Я тут же все прекращу, если вы сумеете убедить меня, что отдела "К" нет. Онищенко подавал вам докладную записку по этому поводу?

–  Рассмотрена и отвергнута, - отрезал Директор ФСБ тяжело и угрюмо.
– Никакой надобности в создании такого отдела нет. Ваши доводы признаны не убедительными.

–  Что-то не верится. В Усть-Олонецке с нами работала армия, действующая армия. Ради чего? Получается, что ради кириллицы. Андрюха Ростовцев - он голова, конечно, однако, этой голове может кто-то и подсказать. Это отдел "К". Его не создали только потому, что он давным-давно существует, не так ли? Создан наверняка, первым же декретом еще в семнадцатом году.

–  Перестаньте пороть чушь. То, что в Усть-Олонецке, видимо, работала армия, сделали всего лишь очень большие деньги Хуторковского.
– Директор ФСБ старался нагнать на себя еще больше угрюмства.
– Первый Президент России его ценил, и потому велел ФСБ в свое время помочь. Мы и помогали - это ваша работа с Онищенко. Но теперь новый Президент начал наводить порядок, убирать эту…эту семейственность своего рода…и Хуторковский сидит в тюрьме. Вот и все. И что мне прикажете делать с вашими миллионами? Правильно, я ничего и не делаю. Я не знаю о них ничего и знать не хочу. Это ваше личное дело. Ваше и Хуторковского.

–  Хорошо. Я понял.
– Эдик начал злиться.
– Но вы ушли от ответа про отдел "К". Поставлю вопрос резче - неужели вы тупой замшелый чиновник, который не понимает необходимости отдела "К"?

У Директора ФСБ опять затряслись пальцы. Он уставился на них и с трудом упрямо сказал:

–  Да, я тупой и замшелый, пусть. А вам не приходит в голову, что я все-таки понимаю важность отдела "К" и только потому…ничего не делаю! Даже…вам не мешаю, хотя…многие уже просят. У вас все, надеюсь?

–  Что вы меня гоните? Я вас уже достал?
– буркнул Эдик, пытаясь собраться с мыслями. Слова Директора оказались неожиданными.

–  Еще нет. Я еще держусь. Так у вас все?

–  Мы могли бы сотрудничать, если б вы признались, что отдел "К" существует, - сказал Эдик, чувствуя, что проиграл.
– Вы не доверяете мне. А я мог бы подделать документы о том, что Ленин и большевики не только немецкие шпионы, но и вообще людоеды, причем качественно и с обглоданными детскими косточками в кармане пиджака, найденного в подвалах Кремля. Может, вы просто трусливый чиновник?

–  Я осторожный чиновник, и ваши издевки меня уже достали.
– Директор нажал кнопку, и в кабинет вошел откормленный адъютант.

–  Проводите господина, - сказал Директор ФСБ, еле сдерживаясь, чтобы не добавить "…с лестницы", и это прозвучало так ясно, что адъютант напрягся. Эдик понял, что окончательно проиграл. Он решил выйти своими ногами. Все равно вынесут. Злой и обиженный за Россию, Эдик все-таки счел встречу результативной. Он понял главное - ему не мешают. Одно это следует считать за огромную поддержку от государства.

ГЛАВА 33. Хождение во власть.

После визита в ФСБ Эдик долго размышлял, и сердце его принялось перегонять по жилам не кровь, но печаль, когда он поверил Директору ФСБ. Отдела "К" и впрямь нет, и создавать его никто не собирается. Что это значит? Только то, что Россия и впрямь умирает. Растущая культура неизбежно рождает мифы, обставляясь ими в прошлом и в будущем, сочиняя завоеванные рубежи и обозначая будущие цели, и чем мощнее культура, тем кудрявее мифы. В Древней Греции и Риме в период расцвета расплодилась целая куча богов и полубогов. Америка гордится богами в образе человека и пересказывает их историю - от Колумба до Билла Гейтса. В Америке верят в людей, а в России перестали сочинять сказки, совсем еще недавно бившие фонтаном - тут и упрямые челюскинцы, и стойкая Зоя под фашистскими пытками, и герои-геологи, нефтяники и прочие герои труда и разведки, где эти мифы? Россия перешла на анекдоты, эту короткую подпись культуры под заявлением: "Я не верю в человека". И даже анекдоты на глазах вырождаются и умирают.

Злой и обиженный за Россию патриот Эдик запомнил главное - ему не мешают. Если вспомнить, что раньше Чека всюду совало свой нос и держало руку на "пульсе",

да и крепко держало, не шевельнешься! То слова о невмешательстве можно было расценить, как одобрение и даже поддержку - незаметную и безмолвную помощь. Но Эдику такая помощь по фигу. Цилиндры с текстами уехали вместе с Сулейманом Мехди и "Боярыней Морозовой", и Эдик мучился неизвестностью. Может быть, Мехди в чем-то ошибется. Или нуждается в консультации специалиста. Как у него вообще идут дела - Эдик не знает. Уже почти готовы еще несколько цилиндров-тубусов, а без Сулеймана пристроить их поглубже в нужных местах весьма проблематично. Колеблясь между идеей самому организовать экспедицию к библейским местам и обидой на ФСБ, Эдик пришел к мысли купить лучше власть, а уж через нее нажать на Директора ФСБ. У них агенты бездельничают по всему миру…пусть помогают! Да и все кругом говорят, что олигархи лезут во власть, а он - что? Хуже? Власть в стране - нищая, духом прежде всего, не имеет идеи, кроме набивания своих карманов - бедная, жадная и тупенькая, словно блондинка, и просто грех ее не купить, тем более, она только того и ждет.

Эдик нашел в Интернете сайт, где продавалось все, и набрал слова "Депутат Госдумы". Через минуту он имел список из трех еще непродавшихся депутатов, и проставленные цены - от миллиона до полутора, против их фамилий, в зависимости от жадности. Он тут же их купил, переведя названные суммы на указанные счета. Были и еще депутаты, из рубрики "продавшиеся", и проставленные цены колебались от трех до пяти миллионов - видимо, люди поняли, что продешевили и готовы были перепродаться. Эдик купил их сразу с десяток. Он верил людям, хотя сайт "продажа депутатов" и значился под рубрикой "народные приколы" - сатира и юмор. Он сам юморил и сатирил в живописи, и не сомневался, что другие тоже умеют это делать - с юмором и рекламой. Не обязательно толкаться в коридорах Госдумы с пачками денег в карманах, на дворе двадцать первый век. Сайт шутливый, но миллионы, переведенные в банках, чьи адреса проставлены рядом с депутатскими именами, миллионы эти за шутку никто не принял и обратно не перевел. Эдик был уверен, что человек, получивший миллион долларов, обязательно прибежит узнать, что нужно сделать, чтобы через какое-то время получить второй миллион, и он не ошибся - уже со следующего утра в Российский музей принялись названивать депутаты, желающие осмотреть Российский музей. В своем кабинете Эдик знакомился с прибывшими народными избранниками и ставил им задачу. Уже через неделю в Госдуме образовалась фракция из восемнадцати депутатов под названием "Российские корни", которая объявила о своем приоритете - защита и возрождение российской истории и культуры. Первым кирпичом в эту защитную стену фракция решила заложить закон о приватизации национальной культуры. Эдику надоело собачиться с эрмитажниками и прочими музейщиками, надоело свое недвусмысленное положение и статус. В самом деле, если люди в свое время приватизировали нефтяные скважины и железные дороги, заводы и месторождения, то почему нельзя приватизировать сокровища национальной культуры? Тем более, что механизм приватизации уже продуман и опробован, механизм, при котором львиная доля переходит в руки начальников, значит - в его, Эдика, руки. Новый закон о приватизации культуры фракция "Российские корни" разработала в рекордные сроки, попросту и бесхитростно содрав его с того самого закона. Все музеи по нему предлагалось передать в частные руки путем чековых аукционов. По этому закону каждому россиянину предполагалось выдать культурный ваучер, или - культяучер, на который он и сможет участвовать в культяучерных аукционах при продаже Третьяковки, Эрмитажа и прочих из списка. Этот культяучер в будущем будет стоить невесть каких больших денег, а пока что все граждане, желающие продать пусть еще не выпущенный свой культяучер, могут продать его Российскому музею за бутылку водки.

Самое странное, пресса почти не упоминала о готовящемся событии, и заказ на отпечатку культяучеров, поданный Эдиком на фабрику Госзнака, был сначала даже отвергнут. Потом, разобравшись, заказ приняли, но опять заморозили печать, сославшись на отсутствие принятого закона о приватизации культуры. Подсчет голосов "за" и "против" показал Эдику, что необходимо будет купить еще десятка полтора депутатов, чтобы появились шансы на успех. Телефон его разрывался от звонков, охрана вышвыривала и спускала с лестницы всех представителей Эрмитажа, которые так и лезли в долю на аукционах, пытаясь заранее поделить шкуру неубитого медведя в свою пользу. Эдик потребовал, чтобы они купили хотя бы с десяток депутатов, чтобы хоть что-то требовать, а если нет, он приватизирует Эрмитаж и без них - и посмотрим тогда…