Сокровища сердца

Мейсон Конни

— Сиди смирно, Брэди! Что ты все время вертишься? — увещевала Кэсси. — Я уже почти закончила. И как только Коуди допускает, чтобы вы ходили такими лохматыми? Вашего папу совершенно не волнует, как Вы выглядите!

— Возможно, об этом заботилась их мать.

Кэсси вздрогнула:

— Ох, Коуди, ты и правда подкрадываешься к людям незаметно, как… как пантера! — Уже все, Кэсси, — спросил Брэди, увидев в появлении Коуди возможность освобождения: для подвижного ребенка просидеть спокойно более пяти минут было настоящей пыткой.

— Да,

все в порядке, Брэди. Эми, до ленча вы можете пойти поиграть.

Взявшись за руки, мигом повеселевшие дети выскочили из дома на задний двор, где, чувствуя себя заброшенным и одиноким, их поджидал Черныш.

— Похоже, действительно нужна была новая одежда: мне кажется, за последние недели они подросли на пару дюймов, — сказал Коуди, глядя вслед Эми и Брэди.

— И поправились, — добавила Кэсси. — Когда я впервые увидела их в поезде, то подумала, что вряд ли эти ребятишки регулярно питаются. Не знаю, какие там у вас были обстоятельства, но судя по внешнему виду твоих отпрысков, далеко не самые лучшие.

Коуди нахмурился. Если бы они на самом деле были его детьми, он никогда бы не довел их до такого запущенного состояния, что бы там Кэсси ни думала. Но на этот раз он решил оставить ее замечание без ответа.

— Я только что разговаривал с Ребом. Он согласен заниматься с тобой. Вы встречаетесь завтра в корале в десять утра.

— Ты отдал ему костыль? Как он с ним управляется?

— Нормально. Но Реб не очень-то хочет отрабатывать деньги. Он рвется обратно в город.

— Но ты не собираешься его отпускать, ведь так?

— Я не могу держать его здесь силой, если он твердо вознамерится уехать. Думаю, что Ирен обладает на него гораздо большим влиянием, чем мы оба, вместе взятые. Ты не замечаешь, что она выискивает самые разные предлоги, чтобы навестить его во флигеле?

— Но ты же не думаешь, что…

Коуди пожал плечами. Внезапно он сменил тему разговора.

— Мне нравится твой новый наряд! — восхищенно проговорил он, застав Кэсси врасплох: она смутилась и слегка покраснела.

На Кэсси была замшевая юбка с разрезом и простая белая блузка, открывающая стройную шею и верх груди.

— У тебя роскошное тело, малышка, — голос Коуди звучал низко и возбужденно.

— Наверное, то же самое ты говорил этой шлюхе в «Длинной скамейке»! У тебя хватило времени, чтобы заняться ею вплотную?

— Ревнуешь? — рассмеялся Коуди.

— Еще не хватало! Просто противно, вот и все.

— Я предлагал облегчить твою жизнь, крошка, причем в любое время, как только ты этого пожелаешь. Ты же давно уже страдаешь без мужского тела, Кэсси. Я вижу, как ты воспламеняешься от любого моего прикосновения. Или ты всегда так реагируешь на сильный пол? Скажи честно, солнышко, ты ведь жаждешь этого?

— Пап, чего Кэсси жаждет? — раздался тоненький голосок Брэди.

Ахнув, Кэсси стремительно обернулась.

— Ой, это вы… я не… — И, недоговорив, девушка с горящими от стыда щеками вихрем вылетела из

кухни. Господи, ну надо же им было войти именно в такой неподходящий момент! Хорошо еще, что они вряд ли что-нибудь поняли. А если бы в разгар непристойного разговора вместо детей вошла Ирен? Кэсси подумала, что впредь нужно бы вести себя более осторожно. Но, призналась она себе, ей это будет нелегко: Коуди вызывал у нее чувства, которых она не понимала, боялась и от которых в то же время испытывала приятное возбуждение. Она вспыхивала при всяком его взгляде, и он был совершенно прав, утверждая, что она воспламеняется от любого его прикосновения. Неужели в этом отношении она похожа на свою мать?

Да, вот еще одна проблема, которая прочно засела в голове. Кэсси решила наконец все выяснить. И Уэйн, и Коуди утверждают, что Линда была шлюхой. Кэсси не забывала и странную надгробную «речь» Бака, слона, которые он бросил, как плевок, стоя у могилы ее матери в тот далекий день похорон. Мама… Неужели все это правда? Тем временем на кухне любознательный Брэди продолжал допрашивать Коуди:

— Ну папа же! Скажи, чего Кэсси жаждет? — Надеюсь, что меня, — машинально ответил занятый своими мыслями Коуди. Тут же спохватившись, он мгновенно сменил тему разговора: — Да, ребятки, совсем забыл спросить: как вам новые костюмы?

— Ой, прелесть! — воскликнула Эми и, приподняв юбочку, кокетливо повернулась перед Коуди, чтобы он мог по достоинству оценить ее наряд. — Правда, красивое платье? — расправляя складки, спросила девочка. Коуди с важностью кивнул и посмотрел на ее брата.

— А что скажешь ты, Брэди? Доволен покупками?

— Ох, дерьмо!

— Брэди! — возмущенно крикнула Эми. — Ты же знаешь, как недовольна бывает Кэсси, когда произносят подобные слова!

— Но папа же их говорит!

Секунду Коуди ошеломленно взирал на мальчика, а затем выдохнул:

— Ох, дерь… то есть лошадиный хвост! Брэди, ты должен быть умнее и не повторять все, что я говорю. Тебе что, не понравилась новая одежда?

— Кэсси купила мне галстук! И сказала, что я должен надевать его в церковь! Но я не хочу носить этот чертов галстук!

Коуди застонал.

— Ты станешь носить этот проклятый галстук, если Кэсси так сказала! — взорвался он. — И если ты будешь употреблять плохие слова, я спущу с тебя твою чертову шкуру!

— Ты опять это делаешь, — сварливо заметила Эми.

— Что я делаю?

— Сквернословишь. Как можно ожидать, что Брэди бросит ругаться, если ты сам продолжаешь?

— Ох, дерь… лошадиный хвост! Вовсе я не ругаюсь. Во всяком случае, я делаю это бессознательно.

— Все равно. Это очень плохая привычка, — назидательно проговорила Эми, с укоризной глядя на Коуди. Картер почувствовал, что терпение его лопнуло. Нести за кого-то ответственность было для него делом новым, к тому же он вовсе не был убежден, что оно ему по душе. А тут еще эта козявка вздумала учить его хорошим манерам!