Сокровища сердца

Мейсон Конни

Коуди все время поглядывал на пустующее место Кэсси, испытывая острую тоску, которая становилась сильнее с каждой минутой. Он встал из-за стола сразу же, как только покончил с едой, объяснив, что у него накопилось множество неотложной работы.

— Дорогой, мы же с тобой новобрачные! — обиженно заявила Холли. — Разве тебя не может кто-нибудь заменить? Ну, например, Реб? Я понимаю, что калека, да к тому же пьяница на многое не способен, но должен же он делать хоть что-то, чтобы отрабатывать свой хлеб!

— Реб учит меня ездить на лошади! — покраснев от обиды, вступился за своего друга Брэди: ему было больно слышать, что о Ребе говорят так небрежно и презрительно. — Он спас нам жизнь!

— И он здорово помогает папе

в делах, — добавила Эми. — И вовсе он не пьяница. Он теперь не пьет никакого виски.

Когда дети торопливо вышли из столовой, Холли нахмурилась и, назидательно подняв палец, изрекла:

— Коуди, тебе нужно что-то делать с этими неслухами! Они слишком распущены. Так как я теперь хозяйка на ранчо, придется мне позаботиться об их манерах. Например, научить не влезать в разговоры взрослых.

Лицо Коуди стало мрачнее тучи.

— Оставь детей в покое, Холли! Кэсси и Ирен воспитывают Эми и Брэди именно так, как нужно, и я не вижу необходимости что-то в этом менять.

Холли скривила рот в недовольной гримаске.

— Сомневаюсь, что твоя сводная сестра останется на ранчо. Должно быть, она понимает, что теперь заботиться о тебе буду я и в ее присутствии здесь нет никакого смысла.

— Не думаю, что Кэсси уедет, — спокойно ответил Коуди. — Равно как и не думаю, что тебе нужно вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Пока мы с тобой официально женаты. Будь довольна и этим.

Глубоко вздохнув, Холли кисло улыбнулась.

— Конечно, Коуди, — сказала она. — Все будет так, как ты хочешь. Вы с Кэсси можете воспитывать детей, как вам нравится. Дети меня вообще не интересуют, они меня нервируют, именно поэтому у меня никогда не возникало желания их заводить. Естественно, пока я не вышла замуж за тебя, — добавила она поспешно, заметив нарастающее раздражение Коуди.

Кэсси никак не могла заснуть. Она металась на постели, представляя, что Коуди сейчас занимается любовью с этой опытной, развратной, мерзкой Холли, па которую и смотреть-то настоящему мужчине противно. Как он может! Она — в который уже раз! — перевернула горячую подушку; уже несколько часов она проклинала Коуди самыми последними словами. Ах, как ей хотелось бы услышать от него самого, почему он женился на этой шлюхе, когда должен был прекрасно сознавать, что это будет ударом для всех, кто живет на ранчо! Но Кэсси была так зла на Коуди, что даже не пыталась получить от него каких-либо объяснении. Вряд ли она вообще сможет когда-нибудь с ним снова заговорить! Кэсси проглотила комок в горле и в очередной раз взбила подушку. Сон не приходил. Господи, хоть на минутку} забыться! Она была просто в отчаянии оттого, что придется оставить Эми и Брэди здесь, с такой приемное матерью. Но другого выхода нет. Несмотря на героические попытки сохранять мужество, чтобы никто не заметил, как она страдает, Кэсси не выдержала: уткнувшись лицом в истерзанную подушку, она разрыдалась. Коуди на цыпочках шел по коридору; с особой осторожностью он миновал комнату Холли, на секунду задержался возле детской и заглянул внутрь. Был уже поздний час, дети крепко спали, и он решил их не тревожить. Он специально не заходил в дом до тех пор, пока не убедился, что свет во всех окнах погас. Коуди не собирался проводить в объятиях «новобрачной» ни эту ночь, ни следующие. Желанной для него была лишь одна-единственная женщина на свете — женщина, которая его безжалостно отвергла… Коуди уже хотел как можно тише проскользнуть мимо комнаты Кэсси, но тут до его слуха донеслись приглушенные рыдания. Беззвучно отворив дверь, он вошел и прислонился к стене, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Ночь была лунной, и Коуди без особого труда увидел лежащую на кровати Кэсси. Плечи ее вздрагивали. Она действительно плакала. Если это из-за него… У Коуди болезненно сжалось сердце; и в то же время он почувствовал какую-то странную и неуместную гордость оттого, что Кэсси так страдает

из-за его глупой женитьбы на Холли.

— Кэсси! — тихо окликнул Коуди, почувствовав настоятельную потребность хоть как-то облегчить ее боль.

Рыдания стихли, оборвались приглушенным всхлипом.

— Коуди? — недоуменно спросила Кэсси, полагая, что это либо сон, либо игра воображения.

Заметив направляющуюся к ней фигуру, она поняла, Что видит реального человека, а не плод своей фантазии.

— Что ты здесь делаешь? Тебя что, не пустила к себе новобрачная? — От ненависти и отчаяния слова звучали грубо и отрывисто.

— Я услышал, как ты плакала.

Кэсси села на постели, натянув на грудь простыню, — Ты ошибся, я не плакала. Коуди подошел так близко, что она даже смогла различить, как потемнели после ее слов его глаза. Кэсси судорожно перевела дыхание. Она чувствовала жар его тела, от него исходил прекрасный и возбуждающий запах табака, лошадей, мужского пота… Луна освещала его лицо, похожее сейчас на лицо фавна; его горящие глаза смотрели на нее с такой жадной мольбой, что восхитительный жар желания опалил ее тело. Пытаясь скрыть свое смятение, она отвела взгляд.

— Почему ты прогнала меня, Кэсси? Почему ты пренебрегла мною? Мне необходимо это знать!

— Так ли уж тебе это необходимо? — глухо проговорила она. — Ведь ты даром времени не терял и тут же нашел замену! Если б ты выбрал порядочную женщину, которая смогла бы полюбить детей и достойно воспитать их и которую, в свою очередь, могли бы полюбить дети, это я еще могла бы понять. Но такое?! Ну почему, Коуди? Почему ты выбрал именно Холли?

— Мне до сих пор и самому непонятно, что в действительности произошло, — тихо ответил Коуди. — Я был вдребезги пьян. Понимаешь? Пьян! Чертов лицемер! Ругательски ругал Реба за пристрастие к спиртному, а сам оказался ничем не лучше любого алкоголика! Представь, я даже не подозревал, что женился, пока не проснулся утром с… Ну, это не имеет значения. Я был поражен, убит, раздавлен, когда узнал, что я муж Холли! Господи… — взгляд его был полон муки. — Господи, Кэсси, зачем тебе все это знать? Ты же выразила свое отношение ко мне абсолютно ясно.

— Ты слишком поторопился с выводами, — грустно сказала Кэсси. — Есть чувство, которого мужчины никогда не поймут: женская гордость. Ты глубоко обидел меня. Неужели тебе до сих пор не ясно, что я хотела услышать от тебя признание в любви, а не холодные слова о том, что тебе срочно нужна мать для детей? Мистер Уиллоуби сказал мистеру Картеру, чтобы тот нашел себе супругу до появления в Додже адвоката из Сент-Луиса. А тут я как раз подвернулась под руку. Надо себя не уважать, чтобы принять предложение, имеющее такую подоплеку! Коуди нахмурился:

— Но я вовсе не хотел, чтобы мои слова прозвучали именно так, как ты говоришь! Ты даже представить себе не можешь, каково мне было услышать твой отказ! Ты хоть помнишь, что ты мне говорила? Меня тоже можно понять: что бы ты ни утверждала, а причина, по которой ты не приняла мое предложение, мне абсолютно ясна: я — метис, а в дополнение к этому ужасному для «порядочной женщины» факту еще и рожден вне брака. — Коуди передернул плечами. — Впрочем, я особо и не надеялся на твое согласие. И знаешь что? Женщины вроде Холли скорее поймут меня, чем какие-нибудь Чистоплюйки, и не станут отказывать человеку только потому, что он не «благородного происхождения»! Кэсси горько вздохнула.

— Что бы мы ни говорили, это не изменит того факта, что ты женат, — устало произнесла она. — Лучше всего тебе сейчас пойти к Холли. Она наверняка тебя ждет.

— Мне начхать на Холли! Она мне безразлична! И я не собираюсь делить с ней ложе. Я не могу даже взглянуть на другую женщину с того дня, как мы с тобой встретились.

Он сел на краешек кровати и ласково провел пальцем по шелковистой щеке Кэсси, а затем по ее полным губам. — Я хочу тебя так сильно, как никогда!

— Ты женат.