Сокровища Шахерезады
Шрифт:
— Непревзойдённый виртуоз вождения хрономобилей, — подтвердил комиссар. — Он умыкнул у фараона его трон и переправил его в двадцать шестой век, где продал одному каучуковому тузу из Рио-де-Жанейро. Трон лет двести находился в частной коллекции в Бразилии, пока одному из наследников туза не пришло
Санитары приблизились к Пфафферу.
"Надо ещё немного побыть мертвецом, — носилось у него в мыслях. — Пусть перенесут меня в хрономобиль, а уж там я как-нибудь улучу минуту, когда за мной не будут следить, и проглочу всё, что успел вобрать в рот. В желудке у меня уже есть цепочка, алмазные бусы и с полдюжины золотых монет. Если прибавить к этому те монеты, что у меня во рту, то куш получится совсем недурной. По крайней мере — не зря страдал…"
— … И наградят всех, кто был задействован в операции, — говорил комиссар, — включая агентов, которые инкогнито проникли в восемнадцатый век и издали там эту книжечку под видом душеприказчиков покойного Керкийона.
— Надо бы представить к награде и того малого, который сыграл роль француза, хоть она и заключалась только в том, что он спал, — заметил лейтенант.
— Его, разумеется, не забудут, — согласился комиссар, — тем более во время сна он подвергался серьёзному риску. Он
— Беднягу здорово накачали снотворным газом, — подхватил лейтенант. — Чуть ли не каждая прибывающая банда считала своим долгом прыснуть на него хорошую порцию. Боюсь, что теперь он не скоро придёт в себя!
— Он благополучно проспал весь этот сатанинский спектакль, чего не скажешь о негодяях, которые лежат здесь бездыханными, — голос комиссара посуровел. — Взгляните хотя бы на этого, с лысиной, которого сейчас перевернули санитары. На вид вроде бы человек солидный, добропорядочный, а туда же, за богатством погнался.
— У него щёки раздуты, как у хомяка, — лейтенант не мог скрыть усмешки. — Такое впечатление, что перед смертью он окончательно спятил и начал пожирать золото.
Два дюжих санитара подняли Пфаффера за ноги и за руки и уложили на носилки. Чиновник стискивал зубы изо всех сил.
— Они все спятили из-за золота, — сказал комиссар, — и хоть бы кто-нибудь успел сообразить, что оно фальшивое, а драгоценные камни — цветные стекляшки!
Не успел он договорить, как залитый кровью труп вдруг судорожно дёрнулся, и горловым спазмом, похожим на всхлип, выплюнул целую пригоршню монет.
Это было до того неожиданно, что даже видавшие виды полицейские шагнули назад, машинально схватившись за бластеры.
Пфаффер извивался, хрипел, засовывал себе в рот пальцы, пытаясь изрыгнуть проглоченное, но цепочка, бусы и с десяток металлических кругляков уже ушли в желудок. Он выл от отчаяния…
Санитары и полицейские смотрели на него в немом изумлении.