Сокровища

Кингсли Джоанна

Пит прервала работу и ненадолго вышла прогуляться. Она надеялась освежиться, но, идя в прохладной тени леса, Пит ощутила чувство вины, что она оставила сапфир у себя, а не сдала его в хранилище магазина, как обещала. Предположим, что она не сможет представить тот волшебный рисунок, который подтвердит, что только она заслуживает взяться за эту работу. Внезапно она поразилась своему безрассудству — убежать с чужой собственностью стоимостью в четверть миллиона.

Но дело уже сделано. Она здесь. Нет смысла все бросать — нет нужды —

до пятницы. Она вернулась в домик с мыслью, что ей нечего терять и надо пытаться делать рисунок за рисунком, чтобы найти эту единственную идею.

Когда она подошла к расчищенному участку леса, где стоял дом, Пит улыбнулась, вспомнив, с какой гордостью говорила Анна о самом прекрасном уголке на земле. Глядя на простой, грубо сработанный дом, Пит припомнила старое изречение, что красоту каждый понимает по-своему.

Фраза все еще звучала в ее голове, когда она опять уселась за альбом с рисовальной бумагой и сразу же начала делать набросок рисунка, который, она знала, будет тем самым единственным. Неповторимым.

* * *

В четверг утром Пит услышала хруст автомобильных шин на грязной дороге. Странно, подумала она. Домик стоял в тупике, проезда дальше не было. Пит встала и потянулась. Прошлой ночью она позволила себе поспать четыре часа. Все остальное время она развивала идею оправы, потом сделала подробный рисунок, увеличив в четыре раза действительные размеры, и раскрасила тщательно смешанной акварелью, чтобы изобразить природные оттенки и передать иллюзию прозрачности.

Когда Пит выглянула в окно, то увидела нью-йоркскую патрульную машину, остановившуюся прямо около дома. Двое полицейских уже вышли из машины и направлялись к двери. Еще до того, как Пит услышала резкий стук в дверь и свое имя, она поняла, что попала в беду.

В Южном участке Мидтауна Пит провели мимо высокого стола, через зал, потом по ступенькам вверх в комнату дежурного. В углу была большая кабина, отгороженная решеткой, и на мгновение Пит охватила паника, а что, если ее запрут там, но ее провели еще через один зал и доставили в небольшую комнату, где стояло несколько стульев и стол с пепельницей, наполненной окурками. Комната была пропитана застарелым запахом табачного дыма. Полицейский, сопровождавший ее, велел ей сесть, потом вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Прежде чем сесть, она подошла к грязному окну и попыталась его открыть, чтобы пустить немного свежего воздуха, но оно было запечатано.

Ее арестовали на основании ордера, выданного городским отделением полиции Нью-Йорка. Хотя полицейские не обратили внимания на ее объяснения, когда она добровольно отдала им сапфир, они, по крайней мере, были достаточно любезны, позволив ей собрать свои вещи, а главное — свою работу. Потом они доставили ее в Нью-Йорк, в Тэконик, где находилось их управление. Они передали Пит, сапфир и ее вещи двум городским полицейским, которые ждали ее с дежурной машиной. Эти двое тоже отказались

выслушать рассказ Пит.

— Вы все расскажете детективам, — объяснили они, сажая ее на заднее сиденье, отделенное от водителя толстым стеклом и решеткой, с дверцами без внутренних ручек.

Уставшая от недосыпания, напуганная, в полном замешательстве от неожиданной перемены в жизни, Пит прошла через остальное испытание, как в тумане.

Дверь маленькой комнаты открылась, и вошел человек в свободных брюках и сером клетчатом спортивном пиджаке. У него было узкое лицо и прямые седые волосы. В одной руке он держал папку из плотной коричневой бумаги.

— Здравствуйте, мисс Д’Анджели, — начал он несколько охрипшим голосом заядлого курильщика. — Я сержант Латанзи, детектив. — Он пробежал глазами бумагу в папке, потом поднял глаза. — Ну что ж, я слышал, что вам не терпится рассказать нам, как вы украли этот большой синий камень.

Она выплеснула на него все в стремительном порыве. Встреча с Мак-Кинноном в магазине, их совместный вечер, возможность, которую она увидела для себя… и воспользовалась ею.

Детектив закурил сигарету. Все остальное время он слушал с прищуренными глазами, отчего имел скептический вид.

Когда она закончила, он потушил сигарету.

— Значит, вы не крали сапфир, вы его просто взяли на время. Вы это хотите сказать?

— Да. — Пит облегченно вздохнула.

— Славная история, — сказал Латанзи.

— Это не история!

— Взгляните на это с другой стороны, мисс. Вы берете камень стоимостью в четверть миллиона и с ним исчезаете. Вы уезжаете в неизвестном направлении. Откуда мы знаем, что вы собираетесь делать дальше? Встретиться со скупщиком краденого, получить сто тысяч долларов, а потом улететь в Монте-Карло.

Пит не знала, смеяться ей или плакать.

— Сержант, я не сделала бы этого.

— Ах, вы не сделали бы. Что ж, сейчас, может быть, мне стоит отпустить вас домой — потому что вы утверждаете, что вы пай-девочка. Но проблема в том, что другие люди утверждают обратное, и если мы сопоставим то, что вы сделали, с тем, что говорите, другая сторона, похоже, считает, что дело пахнет судом.

— Где мистер Мак-Киннон? Если я смогу поговорить с ним, показать рисунок, который я для него сделала, — все легко прояснится.

— Не знаю, насколько легко, мисс. Именно он подал жалобу на вас. Он считает, что вы его обманули. — Детектив встал. — Не думаю, что Мак-Киннон собирается появиться здесь. Он пришлет своего адвоката, чтобы подписать обвинение. А до этого вы, возможно, захотите поразмыслить над своей историей. Если станете помогать следствию, расскажете нам все, обвинения могут быть смягчены.

Обвинения? Надежды Пит рухнули. Она начала понимать, что все ее намерения были менее важны, чем их толкования. Вспоминая проведенный с ней вечер, Мак-Киннон, должно быть, подумал, что она воспользовалась его состоянием.