Сокровище чародея
Шрифт:
Надежда Николаевна собрала бумажки и убрала их в шкатулку. Вроде бы все на месте: и фотография, и список латинских лекарств на старой пожелтевшей бумаге, и какие-то квитанции… Нужно ли это все хранить? Хотя вот фотография пригодилась.
Она отвернулась, чтобы убрать шкатулку в тайник, в то время как кот, сообразив, что ему объявили амнистию, выскочил на свет и стал в упоении катать по полу какую-ту бумажку, – очевидно на него тоже подействовало весеннее солнце.
– Бейсик, ты разве котенок? – рассмеялась Надежда
Старой, довольно засаленной игральной картой дама пик.
Надежда Николаевна вспомнила, что эта карта тоже была в шкатулке, и приступила к коту с твердым намерением забрать ее во что бы то ни стало:
– Отдай!
Однако кот не желал отдавать игрушку, и пришлось снять тапку. Сложность заключалась в том, что вредный котяра мог разодрать карту одним движением когтистой лапы, а Надежда была уверена, что этого нельзя допустить ни под каким видом.
В конце концов она здорово разозлилась, и Бейсику попало по наглой морде. Он ушел копить обиду и репетировать наушническую речь на кухонный буфет. На кухне было тепло от духовки и упоительно пахло рыбой.
Надежда же рассмотрела карту. Ничего особенного, карта как карта, дама на картинке самая обычная. Вот только на обороте – тонкая магнитная полоска. Следовательно, это не просто карта, а магнитный ключ? Вот только что он открывает?..
В эту минуту в дверном замке послышался скрежет обычного ключа, и она едва успела убрать карту в шкатулку, а шкатулку – задвинуть за горшки, и выскочила в прихожую встречать мужа.
После ужина Сан Саныч, сытый и довольный, удалился в кабинет, заявив, что должен просмотреть кое-какие документы. Однако когда Надежда заглянула туда через несколько минут, то увидела, что муж дремлет в кресле с котом на коленях.
Она улыбнулась, тихонько прикрыла дверь и отправилась на кухню – загрузить посудомойку.
Тут позвонила Алка Тимофеева:
– Надя, ты сидишь?
– Теперь – сижу. – Надежда действительно села на табурет. – Что там у тебя случилось?
И Алка подробно, в лицах пересказала ей свой разговор с театральным гардеробщиком.
– А потом он исчез! Написал что-то на столе и исчез с концами!
– А что он написал-то?
– Флеш-рояль. А что это значит – не спрашивай. Знаю только, что это как-то связано с картами.
– Это такая комбинация в покере, – проговорила Надежда. – Одна из самых сильных.
– Все-то ты знаешь, ничем-то тебя не удивишь! – ехидно ответила Алка. – Только у ме– ня сложилось впечатление, что гардеробщик имел в виду какое-то конкретное место…
– Покер! – произнесла вдруг Надежда Николаевна таким тоном, как будто ее осенило.
– Точно! – так же отозвалась и Алка. – Ты подумала о том же, что и я?
– Наверняка! Ленка Левицкая!
– Да, Левицкая! Если кто и знает что-то об этом флеш-рояле, то это она!
В
Надежда не очень близко знала Лену. По словам ее одноклассниц, та была не то чтобы нелюдимая, просто имела совсем другие интересы. Не интересовалась ни мальчиками, ни модной одеждой, в общем, поговорить с ней было не о чем.
Теперь-то Надежда Николаевна понимала, что благодаря занятиям шахматами Лена Левицкая очень рано повзрослела.
После школы до Надежды изредка доходили кое-какие слухи, в основном через Алку. Лена продолжала играть в шахматы, участвовала в мировых чемпионатах, но потом с ней что-то случилось, и она переключилась на спортивный покер, где также достигла больших успехов.
Со школьных лет ни Алла, ни Надежда с Левицкой почти не общались, но Алка, которая очень ценила школьную дружбу, звонила ей один-два раза в год и была в курсе ее обстоятельств.
Обстоятельства же были такие: Левицкая с шахматами окончательно завязала и продолжала играть в покер, семьей и детьми не обзавелась, но не теряла оптимизма и свойственного ей еще в школьные годы остроумия.
– Да, она точно должна знать, что это за флеш-рояль! – заявила Алка и продиктовала Надежде телефон Левицкой.
Надежда Николаевна хотела сразу же той позвонить, но тут из кабинета донесся голос мужа:
– Надюша! Надюша! Можно тебя на минутку?
– Ну, что такое? – Надежда заглянула в кабинет.
Муж сидел в прежней позе, кот у него на коленях сладко спал.
– Надюша, – смущенно проговорил Сан Саныч, – извини, но не могла бы ты принести мне чашку чая? Я и сам сходил бы, но не хочу будить Бейсика, видишь, как он спит!
– Да уж вижу! – проворчала Надежда Николаевна и принесла мужу чай, после чего отправилась в ванную комнату, пустила воду и только после этого набрала номер Лены Левицкой.
Услышав в трубке звучное контральто, она проговорила:
– Это Лена? То есть Елена… простите, не помню отчества.
– А это кто?
– Это Надя Лебедева… то есть Любимова… то есть Сергеева… извините, запуталась в своих фамилиях. Мы с вами в одной школе учились, в параллельных классах.
– Ой, Надька! – собеседница оживилась. – Да я тебя по голосу узнала! Мы про тебя с Алкой недавно разговаривали.
«И что же, интересно, они обо мне говорили?» – подумала Надежда, но вслух произнесла: